Читаем Эдуард Стрельцов полностью

15 февраля в «Советском спорте» Г. Акопов рассказал о ходе игры: «В “Гурнике” и “Торпедо” есть ярко выраженные лидеры — Любаньский и Стрельцов. Естественно, что и того и другого защитники зорко стерегли, стараясь ни на миг не выпустить из-под плотной опеки. Но, несмотря на это, оба больших мастера футбола показали хорошую игру».

Да, это было третье и последнее противостояние двух замечательных нападающих. Журналист, правда, указывает на более ровный состав противника автозаводцев: «У Любаньского были отличные партнёры, прежде всего Мусялек и Лентнер. Выдвинутый вперёд центрфорвард поляков то и дело получал из глубины интересные предложения и всё время держал в напряжении оборону “Торпедо”. Стрельцову же приходилось куда труднее — партнёры его поддерживали не так активно, и ему приходилось часто возвращаться, чтобы завязывать комбинации. Лишь с выходом на поле Гершковича игра торпедовского нападения несколько оживилась».

(Как обычно забегая вперёд скажу, что эта самая игра «оживится» по-настоящему где-то поздним летом — с валлийцами же молодой Михаил вследствие травмы первый матч не сыграет). А Гарун Акопов подводит итог: «У обеих команд были, пожалуй, равные возможности открыть счёт. После серии неточных ударов в середине второго тайма Любаньский молниеносно пробил в верхний угол, но Кавазашвили вовремя среагировал. Спустя 10 минут отличную передачу Стрельцова не сумел использовать Шалимов».

Опять ничья случилась в русско-польской дуэли. Хотя, правду сказать, в отчаянных, «нетоварищеских дуэлях» ничьих не бывает.

Это к тому, что час битвы с валлийцами неумолимо приближался. И, надо признать, последние предкубковые соперники торпедовцев, хоть и представляли общее с ними отечество, как спарринг-партнёры могли устроить кого угодно. Динамовские коллективы Минска и Киева являлись фактически сборными республик. У белорусов москвичи выиграли благодаря голам Ленёва и Стрельцова достаточно уверенно. А вот украинская команда, чемпион страны последних двух лет, была, несомненно, сильнее любого валлийского или ирландского клуба.

Матч с киевлянами в рамках турнира «Подснежник» проходил на неплохом тбилисском газоне. Игра получилась равной. А в итоге: удар Стрельцова, рикошет от руки защитника Щеголькова — и гол, единственный и победный.

...Ах, так бы и в Кардиффе! Как бы радовались советские люди. Увы. Всё у нас часто выходит правильно, однако почему-то не там и не тогда, где и когда надо.

А тут ещё нежданно занемог Михаил Гершкович, который явно наигрывался в связке со Стрельцовым. Один, условно говоря, «юркий и подвижный», другой — «мощный и пробивной». Бесспорно, это не то, что дуэт с Ивановым, однако многие поклонники красивой, творческой игры рассмотрят в новоявленном тандеме блестки будущего сияния. И сияние вскоре тех любителей футбола порадует. Ненадолго, к сожалению.

Кроме того, наши умудрились не заявить на игру молодого нападающего Геннадия Шалимова. Не стоит разбираться, кто конкретно виноват, но точно — это ошибка советской стороны. Которая тянет, если вспомнить И. Ильфа и Е. Петрова, на «головотяпство со взломом». Так Стрельцов лишился и второго юного быстроногого партнёра.

6 марта, когда состоялся, наконец, поединок с «Кардифф сити», выяснилось, что достаточно эффективная тактика контратак, столь качественно показавшая себя против словацкого «Спартака», сразу принялась давать сбои. Владимир Щербаков — футболист, по определению, не самый скоростной. «Однако, — отмечал еженедельник «Футбол-Хоккей» 10 марта, — если Стрельцову есть чем компенсировать свою недостаточную мобильность, то Щербаков без движения никакой опасности воротам соперника не представляет. Можно вспомнить лишь два-три случая, когда Щербаков проявлял активность, и это сразу позволяло создать напряжение в штрафной площади “Кардиффа”. Сумей он на 35-й минуте дать пас Стрельцову — перед этим Щербаков обыграл двух защитников в штрафной площади, — и, возможно, счёт открыли бы торпедовцы».

Получилось наоборот: «Левый крайний Берд навесил мяч в центр штрафной площади. Тошак, как обычно, выпрыгнул выше всех — только Пахомов мог соперничать с ним в игре головой — и перевёл мяч вправо. Кавазашвили, естественно, начал движение вправо по линии ворот, но в этот момент Барри Джонс, который вновь ушёл от Непомилуева, рванулся навстречу мячу и головой послал его точно в верхний угол, левый от себя».

У нас подчёркивали: красивый гол получился у хозяев. А гости-то как? Да, судя по отчётам, — никак. За мяч не удавалось держаться — отсюда и неточности в пасах. Что комфортно для британских противников всякого уровня: тут же идёт отбор, передача на край, навес в центр штрафной площади. Где пошла борьба до победного конца.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное