Читаем Эдуард Стрельцов полностью

Прежде всего потому, что перед нами не увеселительные поездки вырвавшихся «на свободу» мужчин. Так как ездили они по всей огромной стране: Казахстан, Узбекистан, Урал, Кавказ, Черноземье и Нечерноземье, Дальний Восток (Уссурийск в частности) — и играли вполне серьёзные поединки. С пермской «Звездой» или «Кайратом», например, — это советская первая лига, между прочим. За каждый сыгранный матч полагалось 100 рублей при условии: не более пяти встреч за месяц. Вполне официально, по бумагам из Спорткомитета.

Хотя, по совести, выдержать такой режим уже завершившим выступления людям — весьма непросто. График-то получился словно в чемпионате Союза! Лишь выездов побольше. Поэтому прозвучавшее слово «режим» стоит вновь повторить. Игра-то за игрой идёт, а человек выехал подзаработать. Чего стесняться совершенно не стоит. Народу-то, как вспоминал Г. В. Янец, поигравший со Стрельцовым за клуб, а потом в тех непростых командировках часто деливший с ним номер в гостинице, собиралось не меньше трёх тысяч человек (речь идёт не о комфортабельных аренах — о маленьких городках, посёлках, кишлаках, аулах, деревнях), причём с Эдуардом Анатольевичем собиралось уже под десять тысяч поклонников игры.

И зачем портить людям праздник? Или, если кому-то проще: к чему терять деньги? Всё-таки пять сотен — зарплата футболиста первой или второй лиги. Что же до «нарушений режима», то они существовали, мы помним, и в регулярном первенстве СССР. Ну на то и «нарушения», то бишь отступления от принятого порядка. Главное, был бы сам порядок.

Другое дело, им иногда определяли маршрут, ничуть не задумываясь о последствиях. Так, например, они побывали в Чернобыле как раз после аварии, в 87-м. Прямо в Припяти. Как так — это же верное заражение? Ответ Г. В. Янеца щемяще прост: «Мы же люди невоенные... Приказали...» Военные-то отменно понимали угрозу здоровью людей. Да и приказывают, как известно, именно военным, а не штатским. Штатским «настоятельно рекомендуют». Судя по всему, при отказе могли прикрыть вообще всё ветеранское предприятие. Вот и поехали. Увидели метровую жёлтую траву. Сыграли. Дозу получили все.

Кроме того, увлекаясь бытовым антуражем, мы нивелируем их уникальность. Так как совместно радоваться жизни — именно на поле, а не где-то ещё — мало кто способен. Те игры и вправду обладали неповторимым шармом и соответствовали самому изысканному вкусу привередливого футбольного гурмана. Советские «звёзды» не старались перебегать противника: большинство, прямо сказать, своё отбегало. А вот кто искуснее, хитрее, изящнее, дальновиднее — выходило как раз на передний план.

Такой формат, кажется, чуть ли не придуман специально для Стрельцова. Нет, все знают: когда надо, он мог и пересилить, перебороть, одолеть противника (одна Олимпиада чего стоит), но главное всё-таки для него — отточенная игровая фраза, футбольная мысль, которую понимаешь не сразу, почему-то особенно радуясь этому обстоятельству. А тут и партнёры у него были под стать. И откроются под передачу, и сами пас отдадут.

Поэтому народ в провинции и валил валом на «Стрельца». И те кадры с плакатами «Даёшь Стрельцова» относятся именно к ветеранским временам, а не, допустим, к 63-му году.

Так как всякое его появление на зелёном, по возможности, газоне безумно радовало собравшихся людей, каждое его касание мяча, любое движение, замах, передача, открывание, удар сообщали, что футбольный интеллект жив.

Правда, перестроечные веяния, мне думается, упорядочили некую иную систему отношений. В частности, «Футбол-Хоккей» в номере от 26 июля 1987 года, опять же на обложке, под заголовком «Праздник в Лефортово» сообщал: «Стало доброй традицией в Москве проводить День районов. А какой же праздник без физкультуры и спорта... В минувшее воскресенье состоялся День Калининского района».

Это был хороший день. Выставка цветов, самодеятельные артисты, духовые оркестры, выступления велосипедистов из детских садов с последующими состязаниями пап и мам на беговой дорожке. Но «изюминкой праздника, — как писал судья республиканской категории Б. Пронин, — стало выступление ветеранов сборной СССР и сборной Калининского района. В составе сборной страны зрители увидели Э. Стрельцова (капитан команды), В. Пильгуя, В. Зыкова, В. Кесарева, В. Зенкова, А. Гребнева, Н. Абрамова, В. Комарова, В. Минаева (так в тексте; видимо: А. Минаева. — В. Г.), А. Максименкова, В. Козлова, А. Якубика, В. Евлентьева.

Руководил сборной ветеранов кандидат в члены бюро Калининского РК КПСС, заслуженный мастер спорта В. Понедельник. Судил встречу арбитр всесоюзной категории Э. Дидур. Игра получилась боевой, о чём свидетельствует счёт в матче. На три мяча, забитых В. Козловым (дважды) и А. Якубиком, хозяева поля ответили двумя».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука