Читаем Эдуард Стрельцов полностью

Ну и 18 мая состоялся последний контрольный матч перед чемпионатом мира — со сборной Англии. Абсолютно ненужное, несмотря на интерес публики, мероприятие, так как на мундиале мы с британцами оказались в одной группе. Что делать: договорились-то раньше. Сыграли 1:1, счёт неплохой, однако практически все обозреватели — и с той и с другой стороны — остались недовольны качеством футбола. Особенно почему-то в исполнении хозяев. Стрельцов появился в основе под девятым номером, но, по мнению части корреспондентов, провёл не лучшую игру. Вопрос в том, как тот (спорный, скажу прямо) факт объяснялся. М. И. Мержанов, будущий первый редактор легендарного еженедельника «Футбол», увидел следующее: «И, к сожалению, Стрельцову плохо помогали в его попытках прорваться к английским воротам. В этом повинны главным образом его ближайшие партнёры, особенно Ю. Фалин, который не всегда понимал, что происходит на поле. К тому же полузащитники слишком увлеклись оборонительными функциями и почти без боя отдали середину поля гостям». Слишком жёстко, хотя Мартын Иванович, бесспорно, имел право на собственную оценку. Но ведь К. И. Бесков рассмотрел иные причины того, что гости смогли на этот раз уберечь ворота от центрфорварда (советский гол на счету Валентина Иванова). Нельзя пройти мимо определённой разбалансированности в атаке: «Стрельцов, получив мяч, мог бить по воротам, но в последний момент, правильно оценив обстановку, решил отпасовать Ильину. Последний выходит один на один с английским вратарём. Удар с семи метров... выше ворот. Реальная возможность открыть счёт упущена». Недавний наставник автозаводцев особо пристально проследил за противостоянием советского нападающего с оплотом обороны англичан Билли Райтом: «Стрельцов пытается в единоборстве обыграть Райта... В одном случае Райт был вынужден задержать Стрельцова руками... В один из моментов Стрельцов отлично обыграл Райта и хотел уже бить по воротам, но Райт заплёл ему ноги. Обычно в таких случаях назначают 11-метровый удар. Однако его не последовало». И вывод: «Самым активным в сборной СССР был Стрельцов». (Удивительно, но этот самый доброжелательный по отношению к центру нападения сборной отчёт опубликовала 20 мая «Комсомольская правда». Не зря всё-таки народ говорил о неотразимости Константина Ивановича, вот и «Комсомолка» не устояла — увы, ненадолго...) Бывшему футболисту калибра Бескова, не так давно выходившему на поле, многое понятнее и яснее, нежели остальным. А в необъективности автора вообще никто никогда не мог обвинить. Поэтому я бы поверил в то, что арбитры не до конца разобрались в тонкостях противостояния молодого советского таланта и умудрённого опытом британского ветерана. В какой-то мере, косвенно, позицию советского тренера поддерживает и английский корреспондент «Дейли экспресс» Дезмонд Хэккет: «Русские футболисты меня разочаровали. Мне кажется, что и болельщики на стадионе остались не совсем довольны игрой своей команды. Среди советских игроков я бы отметил центрфорварда Стрельцова». Остальные англичане, которых решил опросить журнал «Огонёк», вообще ни о ком из наших мастеров ничего хорошего не сказали. Получается, Эдуард снова стал лучшим среди наших.

Это был его последний матч за сборную перед долгой с ней разлукой.

24 мая состоялся товарищеский контрольный матч с польским клубом «Гвардия», сборная выиграла. Немаловажно, что на банкет, который с чего-то устроили в честь поляков, Эдуард не пошёл. Казалось, беда точно пройдёт стороной. Казалось...

На следующий день, 25-го числа, сборная с утра пораньше отправилась в ателье на проспекте Мира. Там для команды шили парадные костюмы, чтобы блеснуть перед всеми в Швеции. День был выходной, но сотрудники — закройщики, портные, учётчицы, уборщицы — с удовольствием вышли на работу. Где ж ещё увидишь в неофициальной, непринуждённой обстановке игроков сборной страны?

А у самих игроков, как несложно догадаться, день точно получался выходной. То есть не совсем, конечно. Где-то к 16—17 часам они должны были вернуться в расположение команды. Однако плотных тренировок, которые шли ежедневно и по нескольку раз вдень, 25 мая не предусматривалось. И есть достоверные сведения, что некоторые игроки, Стрельцов, Огоньков и Татушин в частности, отпросились до утра 26-го у начальника команды В. В. Мошкаркина (за это его потом и сняли, не оставив, впрочем, без работы в футбольном руководстве). Поэтому после примерки костюмов Эдуард с друзьями сочли себя вправе провести оставшиеся полдня по собственному усмотрению.

Здесь сделаю ещё одно небольшое отступление. Нет, совсем не в оправдание тому, что произойдёт: то жаркое, 28 градусов, майское воскресенье буквально наполнено всем, чего никак нельзя допускать за шесть дней до отъезда на мировое первенство. Сейчас хотелось сказать о другом.

Да, отдых спортсменов примет в итоге уродливые, бессмысленные формы. Но неужто причину в который раз мы найдём в распущенности игроков и их малом культурном багаже?

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное