Ее чудовище (ЛП)

Войдя в кабинет, Бист налил два бокала виски и протянул один Калебу, который молча взял его. Они стояли в кабинете и смотрели, как Дуэйн убирает мусор со стола. Это меньшее, что он мог сделать.

Бист должен подняться к Хоуп, но он не мог идти к ней, пока не выпьет. Сделав еще один большой глоток, он посмотрел на племянника.

— Мы могли бы отослать его, пока ты не успокоишься.

— С моим настроением все в порядке, брат. Он просто должен научиться быть ответственным, и не устраивать вечеринки, где он не может защитить других, это то, что он должен усвоить. — Он допил виски. — Я хочу, чтобы ты начал тренировать его с завтрашнего утра. Мы отточим его навыки и научим тому, чего ему недостает.

Он направился к двери кабинета.

— Хоуп, она для тебя особенная, не так ли?

Оглянувшись, Бист молча уставился на младшего брата.

— С ней ты другой. Ты не навещаешь Сару, и я знаю, что в твоей жизни нет другой женщины.

Опять же, Бист продолжал просто смотреть на Калеба, ожидая от своего брата то, что он хотел сказать.

— Ты любишь ее?

— Мои чувства к Хоуп тебя не касаются.

— Но так и есть, Бист. Мы оба это знаем, потому что я часть этой семьи, также как и ты. Я знаю, чего ты хочешь, и знаю, на что ты способен. Я защищу ее любой ценой, ты же знаешь. Ты мой брат.

— Ты пытался отговорить ее.

— Для ее же блага. Ты действительно думаешь, что что-то хорошее может вылиться для нее из ваших отношений, и из того, что она живет здесь?

Бист стиснул зубы. Его мать жила жизнью, которую он не позволил бы вести собаке. Как бы ни старался, он не мог оставить Хоуп. Каждую ночь, глядя, как она спит, он был уверен, что это будет последняя ночь. Но как только наступало утро, и она улыбалась ему, он снова терялся в ней.

— Я хочу проверить как она.

На этот раз Бист вышел и направился в свою комнату. Ее не было ни в его спальне, ни в его ванной, поэтому он пошел к ней и обнаружил ее в ванной комнате. Пузыри покрывали большую часть ее тела, и она выглядела уставшей. Как только он вошел, она подняла на него глаза.

— Я не просила его об этом. Я не умоляла и не делала ничего такого.

— Я знаю, что нет.

Бист разделся и присоединился к ней в ванне, притягивая к себе. Сначала Хоуп напряглась и не позволила ему обнять себя. Но Бист не сдавался. Он притянул ее к себе и поцеловал в макушку.

— Тебе не нужно больше о нем думать.

Она заплакала и обняла его, прижимаясь к мужчине. Хорошо, что Мика сейчас под стражей в полиции, иначе бы он убил этого мелкого ублюдка голыми руками.

— Как ты думаешь, со сколькими девушками он это сделал? Он был так уверен в себе. Он ничего не знал, и никто не собирался причинять ему вреда. Как? Почему? Он не должен… не должен выйти сухим из воды.

— Я уже все уладил. Ему ничего не сойдет с рук, детка. Я тебе обещаю. У меня есть все необходимое, чтобы он никогда больше не прикоснулся к другой женщине и не причинил ей вреда.

Хоуп кивнула и легла ему на грудь.

Закрыв глаза, он поцеловал ее в макушку.

— В следующий раз скажи мне, что Дуэйн собирается устроить вечеринку.

— Мне очень жаль. Он умолял меня не делать этого, и это его дом.

— Он и твой тоже.

— Я не думала, что такое может произойти. Думала, что буду в безопасности.

— Я не хочу, чтобы ты боялась в собственном доме. — Он откинул волосы с ее лица и улыбнулся. — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Я знаю, что не позволишь. — Хоуп прижалась своими губами к его. — Я доверяю тебе.

И снова его охватило чувство вины.

Он увидел любовь в ее глазах, но ничего не сказал. Мужчина просто крепче прижал ее к себе.

Глава 9

Время шло. Дни превращались в недели, недели в месяцы, и только к Рождеству Хоуп поняла, что происходит. Время, проведенное с Карсонами, было самым счастливым в ее жизни. После вечеринки ее дружба с Дуэйном казалась весьма неловкой. Она чувствовала себя виноватой, и через несколько недель Дуэйн извинился перед ней за то, что его не было рядом.

Она ничего не сказала, просто обняла его и оставила все позади. Бист каким-то образом добился того, чтобы Мика был осужден за несколько изнасилований. Многие девушки заявили об этом не только в нашем городе, но и в других. У каждой из них была своя история, и довольно многие с такими же показаниями, как и у Хоуп, особенно это касалось того, что он говорил им, что это сойдет ему с рук.

От одной мысли об этом ее начинало тошнить.

— Я не украшаю ель, — сказал Бист, лежа на кровати. Он все еще был обнаженным после урока, преподанного ранее. Это были не уроки, никогда ими не были. Он ничему ее не учил, но ее тело определенно чувствовало себя хорошо после того времени, что они проводили вместе.

Она ахнула и прижала руку к груди.

— Как ты можешь такое говорить?

— Я же говорил, что не праздную Рождество.

— Этого не может быть.