Ее демон

— В следующем семестре начнется анималогия, и в очень редких случаях вам будут доставлять живых тварей, — подтвердил Кассиан. — Но целителям в этом плане даже еще хуже — после вас они будут разделывать эти трупы, изучая их и добывая материалы для своих экспериментов. О том, что с остатками делают темные маги, я вообще молчу, — хмыкнул демон, глядя, как скривилось красивое личико девушки.

— Тебе не сложно учиться практически на двух факультетах? — сменила тему Анна.

— Многое мне знакомо, я лишь углубляю свои знания, — пожал плечами Кассиан. — Академия — третье учебное заведение, которое я заканчиваю, поэтому учеба здесь не доставляет мне трудностей.

— Где еще ты учился? — с интересом спросила принцесса, глядя на красивый профиль идущего рядом синеглазого демона.

— Школа Высшей Магии при императорском дворе — туда я поступил, едва мне исполнилось тринадцать. Обучение там было самым впечатляющим и разнообразным. Здесь, в Академии, все целенаправленно, углубленно и строго. Там нас учили волшебству, искусству в его магических проявлениях, и я говорю не об искусстве смерти или боевом. Нас учили создавать живые артефакты, учили создавать жизнь. Обучали чарам и иллюзиям, вещам, которые были просто красивыми и уникальными. Это походило скорее на игру, — с улыбкой вспоминал Кассиан. — Именно там я создал свой единственный подарок для тебя — живой сад.

— Я скучаю по нему. Это был мой собственный мир, свой волшебный уголок, где было тепло, уютно и пахло цветами круглый год, — с грустной улыбкой произнесла Анна. — Но боюсь, что его вырубили, едва я покинула дворец, — с горечью добавила она.

— Не жалей о том, что в прошлом.

— Я не жалею, — со вздохом ответила Анна. — Не о чем, — невесело хмыкнула она. — Ведь в прошлом не было ничего хорошего: семья, что не любила меня, даже больше — ненавидела и презирала; люди вокруг, которые сначала кривили лица при моем приближении, а после опасливо шарахались, едва я поднимала на них взгляд; даже слуги стороной обходили меня, боясь, что мое проклятие перейдет на них.

— Проклятие? — не понял Кассиан.

— Проклятый ребенок — так меня называли с рождения. За то, что появившись на свет, я оказалась повязанной самыми крепкими узами с демонами. Я была проклятием своей семьи, потому что была той, что свяжет их с ненавистными врагами.

— Ты была ребенком. Не ты подписывала соглашение о мире.

— На ком-то ведь нужно было срывать злость за свою слабость и поражение, за свои громкие слова, которыми юный принц однажды заставил подавиться, да еще и оказаться у него в долгу.

— Это было так давно, — чуть усмехнулся Кассиан, качая головой. — Я не желал ничего подобного. Лишь пошел на уступки.

— Тогда ты тоже был юн, и не понимал, что это слабость.

— Верно, — кивнул задумчиво демон. — Я лишь желал быть благородным. Этому меня учил брат, говоря о тебе — благородству, уважению и пониманию. Едва я узнал, кого отец прочил мне в невесты, возмутился до бешенства, — рассмеялся принц. — Война лишь недавно закончилась. Мой народ страдал от людей больше, чем от кого-либо еще. Ненависть к вам стала практически культом. И глядя на чувства отца к вашей расе, я желал подражать им. Но даже он сквозь зубы и гнев в глазах подтверждал слова Хасина о том, что ты — исключение и достойна иного отношения. Лишь позже я понял почему — твоя жизнь и без того не сахар, тебя практически продали мне за мир, и я, как твой супруг, буду обязан дать тебе иное отношение. Никто не говорил о любви и почитании. Уважение — это мне вдалбливалось в голову братом, как синоним к твоему имени. И как только я уяснил это, мы прекратили говорить о тебе — я не желал слышать о своей невесте-ребенке. Я рос, учился, и меня едва ли волновало мое столь отдаленное будущее.

Анна с улыбкой слушала рассказ принца. Ей не было обидно или что-то в этом роде — она прекрасно понимала, что Кассиан с ней честен. И потом — какая разница, что было в прошлом? Он сам так сказал.

— А ты? — посмотрел на девушку демон. — Я не думал, что ты столь лояльна к моей расе.

— Представитель именно расы демонов стал мне настоящей семьей. Как еще я могла относиться к подобным тебе? — усмехнулась Анна. — Люди, собственные родители были теми, кого я могла бы ненавидеть всем сердцем, если бы умела. Но Хасин научил меня не тратить силы, чувства и эмоции на это — в отношении кого бы то ни было. Никакие внушения не действовали на меня и мое отношение к демонам — я растила в себе непредвзятость ко всему и всем, не только к демонам. Я понимала, что едва ли получу в ответ хотя бы маску равнодушия к моей персоне в твоем доме. Хасин не единожды предупредил, что не стоит рассчитывать на это — никто не ждет меня в империи. Для всех я — кость в горле, даже для тех, кто меня, возможно, и не встретит никогда в своей жизни. Но для вашей империи я тот же позор, что и для своего королевства. И не твоего отца обвинят в том, что он заключил союз между Халлоном и Дарнасом посредством нашего с тобой брака. А меня — коварную, ничтожную и недостойную их принца.