Ее друг (СИ)

— Это верно, — между делом хмыкнул друг и продолжил, — дед наговорил мне столько всего, хотя, если быть честным, я особо ничего не запомнил… Но кое-что всплыло в голове сегодня утром — я должен открыть тебе дверь и подать руку и…

— И донести меня до двери на руках? — простонала я и повернулась к освещённому дому Решетниковых.

— Вроде ничего такого не было, — задумался Мишка, а потом развернул моё лицо к себе, — дед… Он очень дорог мне, Маруся… И он наверняка сейчас стоит у окна и наблюдает за нами. Более того я почти в этом уверен! Давай просто сделаем то, что он хочет и порадуем старика. А?

Я заглянула в светлые глаза друга и уже более спокойно кивнула.

— Ладно. Раз твой Леопольд Гендерович…

— Генрихович, Маш! Очень важно не перепутать. Дед боготворил своего отца.

— Да, — соглашаюсь я, — в общем Леопольд Гээнмммм… будет доволен.

Мишка легонько целует меня в нос и со смешком повторяет.

— Ген-ри-хо-вич.

Не успели мы с другом подняться на крыльцо, как массивная дверь распахнулась и на пороге показалась очень худая женщина в темно-синем фартуке. Это была Снежанна — домработница семейства Решетниковых.

— Проходите, молодые люди. Через десять минут обед будет подан. Людмила Леопольдовна попросила поторопить вас.

После её слов Мишка запрыгивает на последнюю ступеньку и осторожно подталкивает меня вперёд.

— Шевелись, Маруся, а то мамин график собьём. Она помешана на планировании. С ума всех сводит своим распорядком.

Я инстинктивно киваю, а сама осматриваюсь в знакомой прихожей, которая сейчас была по новогоднему украшена. Строгий минимализм прихожей разбавляли разноцветные гирлянды и новогодние свечи. На светлом паркете отражались огни и делали комнату не такой сурово-строгой.

— Пришли наконец! — вместе со звуком громких шагов доносится из гостиной и я слишком быстро поднимаю голову, чтобы рассмотреть входящего в прихожую деда.

Первое, что бросается в глаза, это рост старика — под два метра точно. Потом я спотыкаюсь о светлые, с поблекшими точками глаза — точно такие же как у Мишки, только более блеклые и пытливые. Стройную, совсем не стариковскую фигуру, подчеркивали классические брюки и светло-голубая рубашка, застегнутая на все пуговицу.

Мишин дед настолько внимательно рассматривал меня, что я немного растерялась и повела себя как взбесившаяся дура.

Слишком стремительно я вышла вперёд и не снимая сапоги, подошла к старику.

— Зарасти… ой, — зажала я рот рукой, — вернее добрый день, Леопольд… Генр… Ген… Ген-де-ро-вич. Рада знакомству.

Надо было видеть глаза Леопольда. Они словно вышли из орбит, а брови подскочили настолько сильно, что спрятались за седоватым вихром волос.

Почувствовав Мишин захват сзади, я скрипнула зубами и поняла, что конкретно опозорилась.

— День добрый, Мария. Я разрешаю называть меня дед или дедушка, девочка. А то боюсь представить, каким термином я буду осчастливлен в следующий раз… Хотя в чем-то ты и права, гендер присутствует в каждом из нас, но он никак не связан с именем моего покойного отца.

Сощурившись, я пыталась переварить четкую, поучительную лекцию старика, а под конец смогла лишь виновато улыбнуться.

Надо прочитать про этот гендер и возможно запомнить отчество Мишиного деда.

— Спасибо, — пропищала я, после чего Миша приобнял меня сзади.

Глава 5

Миша сразу двинулся в столовую, а я стянула обувь и, еле наступая на темные, будто каменные плиты пола, зашагала следом. Дед видимо задержался в прихожей, потому что его шагов позади я не услышала. Зато я отлично различала множество голосов из столовой. Женских, мужских, даже детских… Значит сегодня на обеде будет не только семейство Решетниковых.

Поправив непослушную прядь волос, я спряталась за Мишину спину и теперь шагала практически след в след с другом. На мгновение я даже пожалела, что согласилась прийти сегодня. Мне вновь казалось, что дом и его жители будто выталкивали мою недостойную сущность из своей строгой гармонии.

— Мы на месте, — начал Миша и первым вошёл в столовую.

Друг оглянулся, видимо в поисках меня, но я так и осталась стоять на месте — за порогом. Страх и напряжение сковали тело тугими веревками и намертво пришили к полу.

— Маш, — шёпотом позвал парень и тепло улыбнулся, — ну чего ты, пойдём.

Шаг. Затем второй… и я оказалась в наполненной приглушенным светом гостиной.

Комната была огромной. Преобладающие серые тона, знакомый минимализм и отсутствие яркого света, усугубили моё и без того тревожное состояние.

— Здра…вствуйте! — с запинкой проблеяла я и очень глупо, на мой взгляд, разулыбалась.

И тут как назло все повернулись к дверям и уставились на нас с Мишкой. Друг когда-то успел сильно сжать мою ладонь и теперь она пульсировала в его горячих руках. Он видимо считал моё волнение и хотел придать мне уверенности, но не вышло…

— Здравствуйте, — сухо отозвалась Людмила Леопольдовна и медленно скользнула взглядом вначале по моему платью, потом ногам и в итоге её глаза остановились на ступнях.

Раньше мама Миши была абсолютно нейтральна ко мне, но сегодня в её взгляде проскальзывало своебразное оценивание.