Ее королевское высочество

Кристиана тоже встала. Она все еще не могла поверить, что отец мог с ней так поступить. И тем не менее это было так. Все еще плача, она повернулась и вышла из комнаты, не сказав ни слова. Ей просто больше нечего было сказать.

Вернувшись в свои апартаменты, Кристиана зашла к секретарю и велела отменить все встречи и мероприятия, назначенные на оставшиеся дни недели. Затем заперлась в своей спальне и позвонила Паркеру в Штаты. Он ждал ее звонка, справедливо предположив, что после появления фотографии в газете ей придется объясниться с отцом. Когда он снял трубку, Кристиана плакала. Это не предвещало ничего хорошего.

— Успокойся, дорогая, — сказал он. — Успокойся. Все образуется.

После нескольких неудачных попыток Кристиане удалось взять себя в руки. Прерывающимся голосом она пересказала ему разговор с отцом.

— Он сказал, что мы должны перестать встречаться.

Она казалась такой подавленной и испуганной, что Паркеру хотелось заключить ее в объятия и поделиться своей силой.

— А что ты сказала? — взволнованно спросил он.

Хотя Кристиана предупреждала его еще в Синейфи, что так и будет, Паркер не мог поверить, что человек в нашем веке может иметь такие архаичные взгляды. Все принцы и принцессы казались ему персонажами из волшебной сказки. Однако Кристиана была принцессой, и с этим приходилось считаться. Как и с убеждением ее отца, что она может выйти замуж только за человека, в жилах которого течет королевская кровь.

— Что я могла сказать? Я люблю тебя. Но что я могу сделать? Отец категорически запретил мне поддерживать с тобой отношения. Он сказал, что никогда не позволит нам пожениться, и это действительно так. Ведь иначе ему пришлось бы преодолеть вердикт парламента, чего он не станет делать.

Мысль о том, чтобы сбежать из дома, даже не приходила Кристиане в голову. Это означало бы разрыв с семьей и со всем, чем она дорожила. Решиться на такое Кристиана не могла. Паркер понимал ее, хотя сама ситуация представлялась ему абсурдной. Он подумал было предложить ей встречаться тайно, пока к власти не придет Фредди, а затем потихоньку пожениться. Но князь Ганс Йозеф может прожить еще не один десяток лет. Что за жизнь будет у них? Похоже, отец загнал Кристиану в угол, и его вместе с ней.

— Может, встретимся в эти выходные? — предложил Паркер. Последовала долгая пауза, пока Кристиана размышляла над ответом. — Давай обсудим все спокойно. Может, мы что-нибудь придумаем, — добавил он, хотя и сомневался, что существует решение, которое удовлетворило бы всех.

Он не мог требовать, чтобы Кристиана бросила вызов отцу, восстала против желания матери и пренебрегла мнением парламента. Чтобы выйти за него замуж, ей пришлось бы отказаться от всего, чем она была раньше, и от людей, которых она искренне любила. Паркер подумывал о том, чтобы поговорить с отцом Кристианы, разумеется, с ее разрешения и если князь согласится встретиться с ним. Других идей у него пока не было. Он просто хотел увидеть ее, обнять и утешить. Он никогда не думал, что будет так тяжело. Все страхи Кристианы оказались оправданными.

— Я попытаюсь, — сказала она наконец. — Но не могу обещать. Снова придется лгать, а к этому нельзя прибегать слишком часто. — К тому же Кристиана подозревала, что это будет их последняя встреча. Вряд ли ей удастся вечно обманывать отца, да и вездесущие папарацци не оставят их в покое, как бы они ни были осторожны. Но ей необходимо было увидеться с Паркером еще раз, и она не собиралась спрашивать разрешения у отца, не будучи уверенной, что он его даст. — Я тебе скажу, когда мне удастся вырваться. Боюсь, что не скоро. Отец теперь не спустит с меня глаз. Нам придется общаться по электронной почте.

— Я буду на месте, — заверил ее Паркер, стараясь говорить спокойно, хотя на самом деле был в панике, понимая, что может потерять Кристиану в угоду замшелым принципам ее отца. — Я люблю тебя, Крики. Вот увидишь, мы что-нибудь придумаем.

— Я сказала ему, что никогда не выйду замуж, — сообщила она и снова заплакала.

Сердце Паркера переполнилось сочувствием к Кристиане. Она страдала даже больше, чем он, ведь ее предавал родной человек.

— Успокойся, дорогая. Если мы проявим твердость, ты не останешься принцессой-девственницей, заточенной в башне. Главное — не сдаваться. А что, если я поговорю с ним? — осторожно предложил он.

— Ты его не знаешь, — вздохнула Кристиана. — Отец не станет встречаться с тобой. И никогда не уступит. Он верит в то, что делает. — Неожиданно она хихикнула. — Кстати, я уже не принцесса-девственница.

— Мне ли этого не знать! — рассмеялся Паркер.