Ее королевское высочество

Какой бы спокойной и вменяемой она ни казалась, ее мозг упорно отказывался воспринимать ужасную правду. Папы больше нет... Она снова почувствовала себя пятилетней, вспомнив то утро, когда умерла ее мать... а теперь и Фредди... бедный глупый Фредди, со всеми его выходками и шалостями... теперь его тоже нет. Никого нет. Она осталась совсем одна на белом свете.

Кристиана находилась в кабинете отца с его сотрудниками, когда прибыли члены правительства. Все двадцать пять человек, облаченные в черные костюмы с черными галстуками, с осунувшимися лицами. Никто из них не сомкнул глаз этой ночью. Собираясь небольшими группами, они следили за новостями, плакали, не тая слез, и пытались решить, что делать. Никогда раньше им не приходилось сталкиваться со столь неподъемной проблемой. Страна лишилась своего князя, и некому было занять его место, ибо наследник погиб вместе с ним, а женщины, согласно конституции, даже не рассматривались в качестве претенденток. Помимо огромной человеческой трагедии, то, что произошло этой ночью, было катастрофой для всей страны.

— Ваше высочество, — мягко обратился к Кристиане премьер-министр.

Члены правительства совещались с четырех утра и ждали до восьми, чтобы приехать во дворец. Впрочем, ни у кого не было сомнений, что там тоже никто не спит. Освещенные окна дворца ярко светились в ноябрьской тьме.

— Ваше высочество, мы хотели бы поговорить с вами, — продолжил премьер-министр. Он был главой правительства и доверенным лицом ее отца. — Вы не возражаете?

Кристиана кивнула, и кабинет освободили от всех посторонних, выставив за дверью вооруженную охрану. Никто не знал, чего еще можно ждать. Взрыв автомобиля мог быть как отдельным актом терроризма, так и предвестником более масштабных действий, включая нападение на дворец. Снаружи дворец охраняли подразделения швейцарской армии, присланные из Цюриха по распоряжению швейцарского правительства.

Кристиана села, ожидая, пока члены правительства займут свои места. Они расположились в кабинете отца, и казалось странным, что его здесь нет. На мгновение она даже задалась вопросом, где он, затем вспомнила. Более всего ее терзал взгляд отца, который она поймала, прежде чем машина тронулась. Этот извиняющийся взгляд, полный сожаления и печали, будет преследовать ее до конца жизни, как и отчуждение, возникшее между ними в последние два месяца. Они даже не успели по-настоящему помириться, раны только начали затягиваться, и вот — его больше нет. Сколько бы Кристиана ни говорила себе, что никогда больше не увидит ни отца, ни брата, это просто не укладывалось у нее в голове.

— Ваше высочество, мы все глубоко сочувствуем вашему горю. Это столь ужасно, что выходит за рамки человеческого понимания. Примите глубочайшие соболезнования от всех нас.

Кристиана кивнула, не в силах произнести ни слова. Ее лицо было таким бледным, что казалось прозрачным. В сущности, она была всего лишь двадцатичетырехлетней девушкой, которая только что потеряла всю свою семью. И некому было утешить ее, кроме этих мужчин, каждого из которых она знала с детства.

— Кроме того, мы хотели бы поговорить с вами о будущем государства. Страна осталась без руководства. Согласно конституции подобная ситуация должна быть немедленно разрешена, иначе это может быть чревато опасностью, особенно в нынешних обстоятельствах.

В отсутствие главы государства вся ответственность ложилась на премьер-министра, включая разрешение внутренних кризисов. Однако все члены правительства испытывали беспокойство и неуверенность, не имея никого, кто мог бы занять место ее отца, которое столь неожиданно и трагически освободилось.

— Вы в состоянии выслушать нас, ваше высочество, или слишком расстроены, чтобы что-то обсуждать? — осведомился премьер-министр, старательно артикулируя слова, словно Кристиана вдруг оглохла. Она и в самом деле была оглушена свалившимся на нее горем, но это не отразилось на ее способности мыслить.

— Я вас слушаю, — коротко кивнула Кристиана.

— Благодарю вас, ваше высочество. Вопрос, который мы хотели бы обсудить с вами, касается наследования власти в сложившихся обстоятельствах. — Премьер-министр прекрасно знал историю ее семьи и каждого из возможных претендентов. — У вас есть несколько кузенов в Вене, которые находятся на прямой линии наследования. Все они, разумеется, ваши родственники с отцовской стороны. Но дело в том, что по меньшей мере семеро из них, а скорее даже девять, не могут рассматриваться в качестве претендентов, так как находятся в преклонном возрасте и слабы здоровьем. У некоторых нет детей, а следовательно, род на них угаснет. Нам пришлось изучить двадцать кандидатур, чтобы найти мужчин подходящего возраста и в добром здравии. Но все они австрийцы и не имеют тесных связей с Лихтенштейном, что приводит нас к очень непростой ситуации.