Ее кустик (ЛП)

Я начала работать над изгородями, но не могла избавиться от глупого образа вампира, обитающего внутри огромного дома. Я представила себе прототип красавчика викторианской эпохи, а затем приправила его большой дозой вампира, стильной прической и одеждой, а затем выпуклостью, достойной вампира, между его ног.

Как только я была удовлетворенна своим мысленным образом, я позволила фантазии разыграться. Он вылезал из своего гроба и видел, как я подстригаю его кусты. Я слегка усмехнулась этому, потому что иногда я была примерно такой же зрелой, как семилетний ребенок. Он узнал бы во мне растоптанное сокровище, которым я была, включая сарказм, и мой мужчина-вампир решил бы, что я слишком ценна, чтобы заниматься физическим трудом на улице. Он избавил бы меня от разочарования, в которое быстро превращалась моя жизнь. Он также был бы совсем не похож на того-кого-нельзя-называть, моего бывшего. Я наслаждалась мечтой наяву, и мой глупый бывший ее не разрушит.

Я хотела бы сказать, что моя фантазия сделала несколько девчачьих, очень полезных поворотов после этого момента, например, нашла любовь и счастье. Вместо этого, я углубилась в свои извращенные фантазии, размышляя о тех способах, когда сверхчеловеческая сила и скорость вампира могли бы быть довольно забавными в спальне.

— Тебе всегда требуется так много времени, чтобы подстричь куст? — спросил мужчина у меня за спиной. Судя по тону его голоса, он был далеко не доволен.

У меня была дурная привычка теряться в своих мыслях, то есть по-настоящему теряться. Быстрый взгляд на небо подсказал мне, что я отключилась по меньшей мере на час, если судить по восходящему солнцу.

Я посмотрела на куст, над которым работала. Я смутно помнила, как обрезала его по одному листу, чтобы край был абсолютно прямым. Кустарник в один или два фута, который мне удалось подстричь, действительно выглядел хорошо, но при такой скорости на завершение работы уйдут дни.

— Извини, — сказала я. — Это мой первый день. Мне нравится по-настоящему хорошая... — я замолчала, когда обернулась и увидела, с кем разговариваю. Я ожидала увидеть одного из парней из грузовика. Вместо этого мне показалось, что я увидела своего вампира. Ему не хватало глупых деталей, которые я прибавила, но базовая модель была верна. Он был из тех горячих парней, с которыми можно часами мысленно переодеваться и никогда не найти комбинацию, которая не сработала бы. Захватывающий. Переворачивающий живот. Я практически чувствовала, как мои яичники начинают урчать, как две старые, неиспользуемые машины.

«Успокойтесь, старушки». Если бы моя жизнь была гоночным автомобилем, он бы проскребся по стене трассы, изрыгая черный дым, и вот-вот вспыхнул бы пламенем. Последнее, о чем мне нужно было думать, — это нажать на газ и попытаться проехать еще один круг.

Тем не менее, мои гормоны, казалось, не заботились ни о чем из этого. Мой не-вампир был одет в рубашку на пуговицах так, как у горячих парней, казалось, был патент… одна расстегнутая пуговица давала лишь дразнящий намек на его грудь. И если предплечья были мужским эквивалентом декольте, то закатанные рукава этого парня были похожи на декольте, над которым пускали слюни. Никакого спасения (прим. игра слов cleavage – декольте, sleavage — спасение), и да, спасение — это вещь. «Заметка для себя: запатентовать термин «спасение» позже и заработать миллионы».

Я попыталась перевести взгляд, пока не нашла какую-то его часть, на которую могла бы смотреть, не чувствуя, что таращусь. В конце концов я остановилась на месте в нескольких дюймах над его макушкой, потому что даже его уши были горячими.

— Привет, — сказала я. «Выгляди непринужденно. Собранной. Ведите себя так, как будто маленькие человечки в твоей голове не бегают в панике, когда сигнализирует тревога». Я решила расслабиться. Люди всегда выглядели более комфортно и уверенно, когда опирались на что-то. К сожалению, то, на что я решила опереться локтем, было кустом.

Мой локоть погрузился прямо в кустарник, и остальная часть меня последовала за ним. В колючую, сбивающую с толку секунду я оказалась полностью горизонтальной. Я провалилась так, что казалось, будто кто-то выстрелил в меня из лука и стрел, но только моя голова прошла на другую сторону. Остальная часть моего тела, кроме ног, была полностью зажата в этой штуке.

Я слышала приглушенный смех с другой стороны.

— Знаешь, — сказала я достаточно громко, надеясь, что он меня услышит. — Может быть, тебе стоит просто толкнуть мои ноги до упора. Я убегу, и мы оба сможем притвориться, что этого никогда не было.