Её легионер

- Вы - суровый человек, Боксон...

- Я - командир! Мне доверены жизни моих солдат, я отправляю их в бой, некоторые из них погибнут, поэтому я должен предельно сократить возможные потери. А сложить кучу из трупов - своих или чужих - любой дурак сможет. Простите, мы очень далеко отклонились от алмазной темы.

- Мне это было интересно, Чарли. А больше вам алмазы не попадались?

- Нет, такое случается только раз в жизни. Те камни, видимо были украдены с прииска, иного объяснения, почему они оказались у простого шофера грузовика, я не нахожу. Кстати, многие так и не поверили, что я раздал солдатам все найденные алмазы. Бродят слухи, что главную часть сокровища я припрятал в Анголе, и поэтому все время возвращаюсь туда. Ко мне даже обращались покупатели, и уходили от меня огорченными моим непонятным отказом - ведь они предлагали хорошую цену!

- Чарли, давайте сегодня вечером перейдем на "ты"?

- Это необходимо?

- А почему нет?

- Это может придать нашим отношениям некоторый оттенок фамильярности...

- Ну и черт с ним! Сейчас мы выйдем из ресторана, и нас сфотографируют на крыльце. Между прочим, я ещё ни разу не была у вас дома.

- Но ведь и я не был у вас дома, и, помнится, не проявлял особой настойчивости для проникновения...

- И правильно делали! А сегодня я хочу побывать у вас в гостях. У вас, что, тоже творческий беспорядок?

- Нет, полный порядок, сегодня днем консьержка должна была убирать. Так что, если вы настаиваете...

- Чарли Боксон, я настаиваю!

Они вышли из ресторана и тотчас же сверкнули огни фотовспышек. Репортеры пытались выкрикивать вопросы, но охрана, усиленная по распоряжению Кемпбелла, сумела оттеснить их от "шевроле-корвета". Боксон усадил Катрин в машину, потом подошел к старшему из охраны:

- Я помотаюсь по городу, затем мы уедем ко мне. Вот адрес.

- Хорошо, сейчас репортеры повезут пленки к себе в редакцию, за вами если кто и поедет, то мы сумеем их оттеснить.

- Спасибо, ребята, удачи вам!

- Вам удачи, полковник!

Начальник охраны знал свое дело - его "мерседес" задержал пытавшегося увязаться за "корветом" мотоциклиста, и машина Боксона ловко скрылась в переулках Латинского квартала.

9

Боксон не установил на то утро будильник, но все равно проснулся, как только солнце поднялось достаточно высоко и сумерки в квартире сменились обычным дневным светом.

Он решил сразу не вставать, и, повернув голову, смотрел на спящую рядом Катрин. Сейчас, когда её темные глаза были закрыты, лицо выглядело каким-то новым, непривычным. И Боксону нравилось то, что он видел. Обманывать самого себя бессмысленно - все-таки он любил эту женщину.

Вчера вечером швейцар изо всех сил старался сохранять невозмутимость, увидев рядом с Боксоном саму Катрин Кольери. Консьержка в тот час уже ушла к себе, и потому обошлось без лишних восторгов. Впрочем, в этом доме видеть знаменитость было в порядке вещей.

- А я не сплю, - сказала вдруг Катрин, не открывая глаза.

- А как ты догадалась, что я тоже не сплю? - удивился Боксон.

- Ты слишком старательно сохраняешь неподвижность, и твое дыхание стало тише. Я чувствую.

- А ещё что ты чувствуешь?

- Я чувствую, что мне с тобой спокойно, - она по-прежнему не открывала глаза. - Не знаю, почему. От тебя идет какая-то волна силы и уверенности. Мне с тобой хорошо и спокойно.

- Персиковый сок будешь пить?

- У тебя потрясающая манера менять тему разговора. Да, буду. Мне рассказывали, что ты не пьешь кофе по утрам.

Он принес из холодильника персиковый сок, и только тогда она открыла глаза, чтобы взять стакан. Катрин села на кровати и Боксон заметил:

- Мне нравятся веснушки на твоей груди...

- Ага, вчера вечером ты мне об этом уже говорил.

- Если тебе это неприятно, я могу об этом не упоминать...

- Глупый Чарли! Женщине не может не нравиться, когда мужчина восхищается её телом.

- Помнится, кто-то мне об этом рассказывал...

- Да ну?!

- Чтоб мне провалиться! Но это было так давно, что я уже не помню подробностей.

- Придется мне освежить твою память.

- Тогда миллионы мужчин с острой памятью сдохнут от зависти!

- Мне наплевать на миллионы других мужчин! Хотя без них было бы невыносимо скучно.

- Ты умеешь быть женщиной, - сказал Боксон, когда Катрин обняла его. Я говорю не о сексе, его техника - ещё не самое главное. Нет, ты просто знаешь, как и что нужно мужчине. Вот ты сейчас всего лишь обняла меня - а ведь именно это мне и было нужно...

- Ты очень хороший, Чарли...

- Просто я люблю тебя, темноглазая женщина...

...В полдень Боксон вышел на улицу к газетному киоску. На первой странице скандального таблоида "Молва" выделялся огромный заголовок: "Наша Катрин и палач Анголы". На развороте - несколько фотографий: Катрин Кольери на сцене Карнеги-холла, Боксон с бутылкой виски на фоне горящего грузовика, перебинтованный чернокожий мальчик, которому взрывом мины оторвало обе руки, Боксон и Кольери в парке Версаля, и они же - на крыльце китайского ресторана. Прилагаемая статья была выдержана в надрывно-истерических тонах.