Её монстр

"Быть серьезным — значит понять, что уходить вот так — это чушь собачья. Даже не думай устраивать истерику в моем доме, Дуэйн. Мне это неинтересно. На самом деле, я лучше пристрелю тебя и покончу с тем дерьмом, которое ты собираешься тут устроить, потому что сейчас все это — полумеры. Все, что ты хочешь делать, — это веселиться, трахаться и тратить деньги, которые мы зарабатываем. И знаешь что, ты имеешь на это право, потому что твоя фамилия Карсон. Ты даже близко не готов".

"Тогда как мне быть готовым?"

"Докладывай мне в пять часов, каждый божий день. Я посмотрю, готов ли я воспринимать тебя всерьез".

"Вечером?" спросил Дуэйн.

"Нет, блядь, утром. Наши дни начинаются рано и заканчиваются поздно". Он отпустил племянника. "Убирайся из моего дома".

Он смотрел, как Дуэйн уходит.

Молодой парень разбрасывал руки во все стороны, как будто у него была на то причина, и Калеба это чертовски забавляло.

Как только от Дуэйна не осталось и следа, он направился на кухню.

"Этот мальчик еще жив?" спросила Энн.

"Он жив, и пока его нет. Я не хочу, чтобы он приближался к Фейт".

Энн улыбнулась. "Сомневаюсь, что это будет проблемой. Она избегает всех, кто приходит сюда, и я не могу заставить ее сделать что-то большее, чем пробормотать несколько ответов. Не думаю, что она привыкла так много говорить".

Калеб прислонился к стене и уставился в окно. Он увидел Фейт в саду. На ней снова была слишком большая рубашка и джинсы. Она склонилась над клумбой с розами и вдыхала их аромат.

"Почему она не носит другую одежду?" — спросил он.

Энн встала рядом с ним и улыбнулась. "Она не может. Это ее одежда. Я тоже так думала, а потом пошла посмотреть ее гардероб, пока она ждала в библиотеке. У нее больше ничего нет, сэр. Вся ее одежда хорошо поношена и совсем не подходит к ее фигуре".

"Я хочу, чтобы вы купили ей одежду", — сказал Калеб. Он достал бумажник и протянул ей кредитную карту. "Я не хочу, чтобы вы жалели денег".

"Конечно, не пожалею. Хочешь, чтобы я ей что-нибудь передала?"

"Да, пусть покупает то, что ей нравится, и больше ни о чем не беспокоится". Он повернулся к своему повару. "У вас готова еда?"

"Да."

Он взял оба сэндвича и вышел в сад. Фейт напевала себе под нос, поглаживая лепесток одной из роз.

"Тебе нравится?" — спросил он, привлекая ее внимание.

Она кивнула.

Воздух был холодным, и ему не понравился легкий жакет, который она надела.

Поставив тарелки на соседний столик, он снял пиджак и накинул его ей на плечи. "У меня полно курток возле двери. Наденьте их. Я не хочу, чтобы ты замерзла".

"Мне не нужно…"

"Я не собираюсь спорить с тобой из-за этого. Выбирай куртку или не выходи на улицу".

Он ушел, прихватив с собой еще одну куртку и присоединившись к ней за столом.

"Ты очень властный".

"Это единственный способ добиться своего". Он сел напротив нее, и они снова стали есть свои сэндвичи.

Калебу было трудно отвести от нее взгляд. Она была для него загадкой. Даже в разгар рабочего дня он задавался вопросом, что она делает и все ли с ней в порядке. Он не привык, чтобы женщина вот так действовала ему на нервы, и он не был уверен, что ему это тоже нравится.

Он наблюдал за тем, как она ест. Время от времени ее взгляд переходил на клумбы с розами, а затем возвращался к нему.

"Тебе нравятся розы?"

"Честно говоря, я никогда не задумывалась о цветах. Они просто… были. Я знаю, это звучит странно, правда? Цветы так важны для всего, и все же я никогда не понимала, насколько они прекрасны. Розы — мои любимые. Они выделяются. У них есть шипы, поэтому иногда люди не хотят брать их в руки, но если бы они не торопились и просто держали их как следует, может быть, они бы тоже увидели, как они прекрасны".

Калеб уставился на ее шрам и задумался, не имела ли она в виду не только цветы, но и свое лицо.

"Тебя часто обижали?" — спросил он.

Она покачала головой. "Не так часто, как люди думают. Просто… иногда больше всего больно от ничегонеделания". Она пожала плечами. "Забудьте, что я говорила".

"Ты скучаешь по отцу?"

"Нет. Это единственное, по чему я точно знаю, что не скучаю". Она хихикнула.

"А что случилось с твоей мамой?" — спросил он.

"Ты задаешь много вопросов".

"Я любопытный парень".

"Она умерла". Она снова пожала плечами. "Я не очень-то ее помню. Мы с папой так долго жили вместе, что сейчас даже думать о ней странно. Мне нравится думать, что она не согласилась бы с его выбором в жизни".

"Твой отец был эгоистом".

"Был?" Она посмотрела на него, наклонив голову в сторону.

"Ешь свой сэндвич".

Ей не нужно было знать, что ее отец уже давно ушел и никогда не вернется.

Они молча доели свою еду. Она не смотрела на него, а он не мог перестать смотреть на нее.

Шрам на ее лице не казался ему уродливым. Он выглядел так, словно причинял боль, но это не отменяло ее красоты. Он обожал ее зеленые глаза. В них было столько тепла, а для него это значило очень много.

"Я хотела поговорить с тобой о школе".

"Тебе не стоит об этом беспокоиться. Мой отец забрал меня из школы несколько лет назад".

"Разве ты не училась в школе, понимаешь это?"