Ее монстр

Блекло-серые кристаллы, разительно отличавшиеся от пестрой яркости оригинальных версий, начали редеть; уворачиваться от опасных выростов приходилось все реже. А я задумалась, почему в зиянии не встретилось ни одной полноценной зеркальной ловушки? Только их зачатки?

– Скорее всего, провалившись сюда, они погибают, – Кин привычно ответил на незаданный вопрос. – Им не хватает пищи. А на месте разрушившегося озера остается яйцо. Когда его выкинет из зияния, оно разовьется…

– Что это? – перебила, притормозив и указав на пространство перед нами.

Граница леса казалась ненормальной. Странно призрачной. Там, где заканчивали расти кристаллы-деревья, не было спокойного перехода к равнине или горам. На туманном горизонте не было другой местности. Лишь муть, похожая на плотную стену светящегося пара, мешающего видеть то, что располагалось дальше.

– Смотри! – вскрикнула, заметив яркую вспышку, – от стены отрывались, медленно уплывая в лес, искрящие сгустки. Зияния! – Почему так? – удивилась, всматриваясь в необычное явление.

Кин интереса не проявил, будто давно все рассмотрел и понял.

– Видимо, здесь минерал, о котором я тебе говорил, располагается ближе всего к поверхности. А меняющие ход времени частицы, которые он образует, слипаются в сгустки и поднимаются вверх, – поделился догадкой. – Что-то подобное я и предполагал.

– Значит, нам туда нельзя, – вздохнула, делая шаг назад, – иначе в новое зияние провалимся. А еще из этого не выбрались.

Кин молчал. Пристально смотрел то на сгустки, то на туманную стену, а потом… Без предупреждения подхватив меня на руки, шагнул в туманную завесу.

– Что ты делаешь?! – взвизгнув, дернулась, судорожным движением цепляясь за шею эдаити.

– Мы возвращаемся! – кратко и уверенно.

Кин просил доверять – все, о чем успела подумать, проваливаясь в искрящуюся бликами муть.

Глава восьмая Столкновение

Кин

Надежно удерживая Трою, я целенаправленно и дотошно фиксировал каждый миг перемещения, используя и возможности тела, и силу эдаити. Понимание – в основе всего. Мы сможем стать полноправной частью этого мира, лишь досконально разобравшись в процессах, его наполняющих. «Чехарда» – слово, которое частенько мелькало в мыслях добычи и запомнилось емким смыслом, лучше всего отражало нынешнюю степень познания. И этот сумбур нужно было привести в порядок.

Мы выпали из зияния так же быстро, как попали в него. Однако я успел почувствовать малейшие изменения – воздух завибрировал, пространство вздрогнуло. Голоса собратьев зазвучали медленнее, становясь все более внятными, послужив сигналом: жизненные процессы наших тел ускоряются.

Едва я, прижимая к себе Трою, перешагнул завесу, на нас нахлынул мир в своем естественном течении. Оглушил ожившими запахами, стремительностью звуков, сочностью красок и, главное, движением. Вокруг больше не было погрузившегося в стазис пространства.

– Мы вернулись! – надрывно-облегченный шепот добычи вторил моим мыслям.

Стремительно обернувшись, чтобы проверить свое предположение, ожидаемо ничего не увидел. Свечения позади нас не было – ни бликующего вспышками энергии тумана, ни искрящихся сгустков, лишь густо росли раскидистые деревья-кристаллы. Лес из окаменевших исполинов закончился… и все!

Интересно…

Не сразу догадался, что порождаемая минералом искрящая стена не только отдает, но и забирает замедляющие время частицы, а потому невидима для тех, кто движется во времени с нормальной скоростью. Нам же, «заторможенным», она была видна, и когда я на нее смотрел, осознание пришло как наитие, толкнувшее на эксперимент. Ну а то, что он оказался удачным… Скорее элемент вероятности сработал. Могло ведь и наоборот получиться, и нас затянуло бы глубже в зияние.

Зато теперь сомнений не было – пятна вовсе не провалы, они всего лишь сгустки частиц, изменяющих ход времени для отдельно взятого объекта и замедляющих его. А исчезновение, то есть невидимость для тех, кто остался в нормальном времени, – побочный эффект такого замедления.

Медленно и шумно выдохнула Троя, дыханием пощекотав шею и шевельнув мои волосы. Ее сердце только-только перешло с судорожного стука на более спокойный ритм. Добыча едва ли осознавала, с какой силой вцепилась в мои плечи, с каким доверием вжалась лицом в грудь. Но сейчас все…

Стоп!

Сущность эдаити словно ошпарило волной накатившей информации – если оболочка концентрировалась на близости женщины, то сознание мгновенно начало анализировать перемены в окружающем мире.

Перемены!

Я осознал их значимость и масштаб за доли секунды, синхронно со словами: «Кин! Наконец-то! Не мешкай! Ты нам нужен».

– Призыв Орша донесся, едва мы переступили стену. Звучал отчетливо и ясно, хотя эдаити не был рядом – я слышал лишь мысленный голос, но он ждал моего появления и почувствовал меня сразу. Как и остальные.

«Я же говорил, что он догадается!» – еще один довольный комментарий.

«Щег! – узнал и порадовался воссоединению. – Ты как?»