Ее настоящая жизнь

Она явно нарывалась на комплимент, ведь Г.Г., следуя неписаному кодексу галантности, должен был бы заметить, что и он сам не забыл бы такую эффектную даму. Но милая улыбка с лица Г.Г. уже исчезла, уступив место угрюмому выражению, от которого у Нины душа ушла в пятки.

А он, пронзая ее взглядом темных глаз из-под по-обезьяньи нависших бровей, заметил:

– Уверен, что мы сталкивались в Нью-Йорке. Быть может, и не раз. У меня память на лица завидная…

Вот что значит – не заметил! Очень даже заметил, что Нина вела за ним слежку.

Девушке сделалось страшно, хотя она знала, что Г.Г. здесь, в поезде, не посмеет ничего предпринять.

Не оставалось ничего иного, как обратить все в шутку. Пригрозив Г. Г. пальцем утянутой лайковой перчаткой руки, Нина заявила:

– Ах, синьор явно положил на меня глаз! Но я замужем и верна своему супругу. Он у меня подлинный сицилиец, очень ревнивый!

Тонкие губы Г.Г. дрогнули в сардонической усмешке, и Нина увидела крепкие желтоватые зубы совратителя Лолиты.

Настоящие волчьи клыки.

– И ваш очень ревнивый муж, мадемуазель, точнее, конечно же, мадам, отпустил вас одну в гости к друзьям? Вот они какие, эти сицилийцы!

Понимая, что Г.Г. ловко поймал ее на противоречиях, Нина воскликнула:

– Ах, синьор, как вы можете обо мне подобное думать! Я навещаю сестру моего мужа!

Г.Г. ухмыльнулся еще шире:

– Вы же только что сказали, что друзей, мадам…

Снова поймал! Ведь знала она, что Г.Г. опаснее барракуды, так нет, сама нарвалась на общение с ним.

Хотя могла бы сидеть в соседнем купе и исподтишка наблюдать за ним, не привлекая внимания.

Но дело все в том, что внимание она и так к себе уже привлекла – еще в Нью-Йорке.

Поэтому, снова пригрозив Г.Г. пальчиком, Нина заметила:

– Все дело в моем плохом английском! Да, да, синьор, вижу, вы со мной заигрываете! Но, уверяю вас, ничего не выйдет.

Г.Г., вдруг вновь превратившись в саму учтивость, заявил:

– Ваш английский бесподобен, мадам. Но прав ли я, что слышу в нем некоторые славянские нотки? Знаете, я был некоторое время женат на польке…

Ну конечно, был женат – когда жил в Париже, пялясь в саду Тюильри на тамошних нимфеток. И не только в Тюильри.

– От синьора ничего не ускользнуло! Да, моя мамочка – тоже полька!

Г.Г. пробормотал:

– Этим-то и объясняется, что на итальянку вы ничуть не похожи, мадам. Я вырос в Швейцарии и в отеле моего отца повидал множество «макаронников»…

О жителях Италии Г. Г. был явно далеко не самого высокого мнения.

Тут он внезапно снова превратился в гончего пса, заявив:

– И все же уверен, что мы с вами в Нью-Йорке сталкивались…

Ну да, еще бы! Нина давно поняла, что надо ретироваться как можно быстрее.

– Синьор, повторяю, я замужем, и эти дешевые приемы со мной не работают. Наверное, мы в самом деле сталкивались – только что, на Пенн-cтейшн! Желаю вам хорошо провести время в Рамздэле!

О, он проведет там незабываемое время, только совсем иначе, чем планировал сам Г.Г. – и даже его литературный создатель!

Г.Г., вздрогнув, уставился на нее:

– Мадам, я вам точно не говорил, куда еду… Откуда вы знаете?

Нина и сама это поняла, потому что сказанное сорвалось с языка случайно, но она легко выкрутилась: вырвала у проводника из руки билет, который ему до этого вручил Г.Г., и, отдавая его владельцу, чинно произнесла:

– Вот здесь написано, синьор! Всего вам наилучшего!

Оказавшись в своем купе, Нина в изнеможении плюхнулась на место у окна и, радуясь тому, что никого, кроме нее, в купе нет, положила ноги на соседнее сиденье.

Барышни конца сороковых так наверняка не делали, но она ведь и не была барышней из конца сороковых, а просто пробралась сюда, чтобы…

Чтобы помешать Г.Г. встретиться с дочерью вдовы с Лоун-стрит. С девочкой по имени Лолита.

Г.Г, этому мерзавцу, проходимцу и растлителю нимфеток.

Гумберту Гумберту, злому гению романа Владимира Владимировича Набокова «Лолита».

О путешествиях из нашего мира в другие, не менее реальные, в основе которых лежали литературные произведения, Нина узнала несколько лет назад совершенно случайно. Началось все в книжном магазинчике провинциального российского центра, где она училась в аспирантуре (которую, несмотря на все пертурбации, все же окончила, защитив степень). Магазинчик под названием «Книжный ковчег» в ходе разнообразных приключений перешел от своего прежнего владельца к Нине.

Причем магазинчик этот, как она узнала, был не просто вместилищем ряда занимательных, старинных и даже раритетных книг, а представлял собой своего рода портал. Отчасти временной, но в первую очередь между мирами: тем, который был ее родным, и иными реальностями. Параллельными вселенными, населенными не зелеными человечками, не кровожадными «чужими» и не ангелоподобными существами, не ведающими смерти и горя, а литературными героями.