Ее настоящее имя

Кривцова и не подозревала, что засветилась и что спокойному течению ее жизни приходит конец. Ее увидел в Тарасове земляк, а она его, увы, не заметила, иначе сразу же поменяла бы место жительства. А так, напротив, примерно в это же время она рискнула встретиться с матерью. Соня отправила ей совсем невинное письмо с каким-то рекламным буклетом тарасовского предприятия. Это было условным знаком. Нина Степановна, в свою очередь, послала на тарасовский главпочтамт до востребования письмо с указанием даты своего приезда. Они уже действовали по этой схеме несколько раз, и все происходило без сучка и задоринки. Софья не могла предположить, что эта встреча не останется незамеченной...

Потом в Тарасов по заданию Кураева приехал Мирон. Он подкараулил беглянку около парикмахерской, силой втолкнул в машину, избил, связал и повез в неизвестном направлении. Соня поняла, что она обречена. Когда же на выезде из города машину тормознул гаишник, в душе Кривцовой затеплилась надежда. Но Мирон дал ему взятку, и тот даже не подошел к машине. Они поехали дальше. Гость с Урала неожиданно свернул с основной трассы и вскоре остановился около небольшой речушки, лед на которой уже вскрылся.

Соня поняла, что Мирон не повезет ее домой, а расправится с ней здесь. Теперь утопление, которое Кривцова когда-то инсценировала, могло стать вполне реальным. Но Мирон вдруг сказал, что отпустит Соню, если она расскажет ему всю правду о смерти Розы Кураевой. Кривцова поверила в это и поведала ему и о нотариусе, и подмененной ампуле. Потом Мирон нашел в ее сумке паспорт Ольги Верещагиной, но нельзя сказать, что эта находка заставила его уважать беглянку. Получив ответы на все свои вопросы, он собирался уже столкнуть ее в холодную воду, но с дороги в их сторону свернул какой-то автомобиль. Мирон затолкал Соню обратно в свою машину и дал деру.

Через несколько километров он снова свернул с трассы, но его машина застряла в непролазной грязи. Потом подвернулся удобный момент, и Соня сбежала. Мирон с небольшим опозданием бросился за ней вдогонку, но Кривцова добежала до дачного поселка и спряталась там. Мирон ее не нашел или не стал очень активно искать...

Кривцова не знала, что ей делать дальше. Вернуться в Тарасов боялась, считала, что Мирон будет ее там караулить. Защиты просить было не у кого. Писаренко в расчет она совсем не брала. Ведь он был врачом, профессором, а ее кошмар начался с профессиональной ошибки. Кривцова никогда не переставала чувствовать свою вину в том, что в ту страшную ночь ввела Розе лекарство, не взглянув толком на ампулу. Да и чем Александр Станиславович мог бы ей помочь? Она была твердо уверена, что ничем, и ничуть не сомневалась: если она ему все расскажет, хирург с безжалостностью черствого моралиста разобьет вдребезги ее последнюю надежду.

Двое суток Соня провела в чужом дачном домике, питалась соленьями из погреба, размачивала крупу. Она страшилась каждого шороха, тряслась от холода и терзалась муками недремлющей совести. Оказалось, забыть то, что очень хочется, никогда не вспоминать не так-то просто. Благодаря Писаренко у нее это почти получилось, и вдруг – такой облом! Короче, Софья пришла к страшному для себя выводу – дальнейшая жизнь не имеет смысла. Разумеется, она не побежала сразу же после этого на речку, чего-то выжидала, надеялась на какое-то чудо. И это чудо произошло: на дачу приехала хозяйка, молодая женщина по имени Женя.

Сначала Соня и Женя страшно испугались друг друга, потом познакомились. Кривцова под водочку рассказала ей свою печальную историю, а Женя даже прослезилась от жалости и пообещала ей как-нибудь помочь. К утру у непьянеющей хозяйки дачи созрело решение – Ольге Верещагиной надо непременно ехать в Москву! «Хватит топить свое будущее в этом болоте! – воодушевленно заявила она и стала приводить аргументы: – В многомиллионном городе проще затеряться, к тому же столица может стать трамплином для выезда за границу. Оля, не скупись отдать свое никчемное прошлое за огромное и счастливое будущее!»

Далее Евгения вполне убедительно вещала о том, что есть страны, куда получить въездную визу, а потом и гражданство – раз плюнуть. Соня-Оля заикнулась про отсутствие загранпаспорта, но новоиспеченная подружка рассмеялась и стала заверять ее, что при наличии настоящего паспорта и кое-каких связей это совсем не проблема. Российский паспорт у Сони имелся, внешнее сходство со сводной сестрой было практически идеальным, а значит, никто не распознал бы подлога. Кривцова уверовала в то, что игра стоит свеч. К тому же изрядная доза спиртного утихомирила ее тревогу за будущее.