Ее последний круиз

— Потом прошло несколько лет. Я уже работал в одном журнале, иногда видел ее на различных тусовках, которые фотографировал. И однажды она сама подошла ко мне и спросила: «Костя, ты можешь мне помочь?» Конечно, я сразу же согласился. Я должен был проследить за Шуманом и Мири и сделать компрометирующие снимки. За это она обещала показать мне дочь.

— И ты согласился? — на Глинского было больно смотреть. Его лицо перекосила гримаса. Правда я не могла понять, что именно она означала, но, смотреть на Мишу было грустно.

— А что мне оставалось делать? Конечно, согласился! Сфотографировал их выходящих вместе из «Зеленой лагуны» — это подозрительная гостиница в Бат-Яме. Потом на набережной как он ухватил ее за попку — классный кадр получился. Но вершина моего «творчества» — вот это, — Костя полез в сумку с фото принадлежностями и достал оттуда помятый снимок. — Любуйтесь!

На фото Шуман и Мири сидели в каком-то полутемном ресторанчике. Мири томно улыбалась, а Шуман надевал ей на палец кольцо с огромным бриллиантом. Бриллиант получился особенно хорошо, а лица любовников расплывчаты, хотя и узнаваемы.

Глинский долго рассматривал фотографию.

— Пленка «Кодак-800», длиннофокусный объектив? — спросил он после продолжительного молчания.

— Хорош камушек, — восхитился Генрих, глянув на фото. — Блестит как настоящий!

— Он настоящий, — подтвердил Костя. — Мири с тех пор с ним не расставалась. Просто иногда носила как кулон — прятала на груди. Между прочим, среди ее вещей перстня не оказалось.

— Может, его Линда взяла, а ее за это и убили? — вдруг вырвалось у меня.

— Все может быть… — покачал головой Генрих. Глинский и Блюм удрученно молчали.

— Смотрите, берег! — закричала я. — Пошли собираться.

* * *

Прощание затянулось. Теперь вместо роскошных лимузинов на пристань прибыли две машины скорой помощи, полиция и еще целая куча журналистов со вспышками. Теперь участники этого трагического круиза не позировали перед объективами, а пытались отвернуться и закрыть лица.

Расставание с девушками оставило какую-то щемящую ноту. Ширли плакала навзрыд, не стесняясь окружающих. А когда мы увидели, что в скорую загружают завернутые тела, к ней присоединились и остальные девочки.

К нам подошел Элиэзер Гарвиц.

— Валерия, можно вас на минутку, — он отвел меня в сторону и, понизив голос, произнес: — Вы, конечно, понимаете, что в наших интересах было бы хранить полную конфиденциальность. Вы не пожалеете, администрация добавит вам к вашей зарплате существенный бонус.

— Прекрасно вас понимаю, господин Гарвиц, — официально ответила я, — но как добропорядочная гражданка, я не вправе буду утаивать от полиции известные мне факты.

— Ни в коем случае! — он протестующе замахал руками. — Следователям надо говорить обо всем! Просто не нужно выносить сор из избы. Вы меня понимаете… Список участников турне я отдал в полицию. С вами свяжутся.

И отвесив церемонный поклон, Элиэзер Гарвиц удалился.

В спешке я собрала свои дорожные сумки и спустилась на нижнюю палубу, попрощавшись со всеми, вышла на пристань, поймала такси и через неполных сорок минут оказалась дома.

Дом, как и следовало ожидать, был пуст. Поморщившись от вида пыли, украшавшей крышку телевизора, я сняла туфли и принялась распаковывать вещи.

В дверь позвонили. На пороге стоял Денис.

— Откуда ты узнал?

— Позвонил в порт, и там сказали, что корабль уже прибыл. Иди ко мне, моя дорогая, я так соскучился!

Сумки на время остались нераспакованными.

Когда мы почувствовали, что пришло время поесть, то плавно переместились на кухню.

— Рассказывай, что там у тебя приключилось.

И я принялась говорить, между делом наливая Денису чай и нарезая бутерброды.

Когда рассказ дошел до нападения киношных янычар, пришла моя дочь.

— Мамулечка, ты вернулась! — бросилась она мне на шею. — Что ты мне привезла?

И, не дожидаясь ответа, стала копаться в моей дорожной сумке.

— Ура! Это мне? Спасибо, мамочка! — Дарья протягивала мне красный купальник, украшенный стеклярусом.

— Ч-черт! — вырвалось у меня. — Совсем забыла о нем!

— Что такое? — спросил Денис.

— Это один из тех купальников, в которых девушки позировали на водопадах. Я же тебе рассказывала.

Дашка тут же начала клянчить:

— Мам, ну, ты же мне его привезла, правда? Тебе он не пойдет, он маленький на тебя, а мне в самый раз.

— Дарья, уймись! — сказала я, строго глядя на нее, хотя у меня это плохо получалось. — Это купальник одной девушки, и ты его взяла без спросу. Ведешь себя как маленькая.

— Вот такая ты мама! — с обидой в голосе сказала моя дочь. — Сама уехала, а мне ничего не привезла!

— Дарья! — я строго сдвинула брови. — Перестань хныкать. Я еще ничего не решила. И вообще, срам один, а не квартира — все пылью заросло.

— Ладно, вы тут работайте, а мне на работу пора.

Поцеловав меня на прощанье, Денис вышел из дома, и запер дверь своим ключом. Дашка тоже намылилась увильнуть от генеральной уборки, которую я собиралась начать. И исчезла с такой скоростью, что я не успела ей сказать ни слова.

Я чертыхнулась. Вот тебе и встреча с дорогими и любимыми! Иди, Валерия, мой полы, вытирай пыль и расставляй мебель!