Ее превосходительство адмирал Браге

Отец присутствию Лены не возражал. Напротив, увидев ее, обрадовался, припомнив, что уже предлагал ей считать себя наравне с Арой его дочерью. Что же касается остальных домочадцев, они давно и прочно привыкли идти в кильватере Авенира Кокорева. Не нарушили традицию и на этот раз. А вскоре, уже в декабре, в особняке в Устье Ладожском появились новые жильцы. Дело в том, что великобританцы и франки начали бомбить Ниен и Шлиссельбург. И, хотя ПВО столицы пока, в основном, справлялось с отражением налетов, жить в Шлиссельбурге стало, мягко говоря, некомфортно. Ара во время одного из налетов как раз оказалась в особняке на Гвардейской улице, — прилетела накануне на совещание в техническом управлении Адмиралтейства, — и, пережив ночь в бомбоубежище, пришла к выводу, что иногда следует проявлять инициативу самой. Поэтому уже утром она позвонила Насте. Каким-то и, на самом деле, вполне очевидным образом дружба с Виктором делала ее ответственной за эту женщину и ее сына, не говоря уже о том, что она и сама успела сблизиться с боярыней Селифонтовой за те дни, что ее старый друг считался без вести пропавшим.

— Настя, — сказала она, дозвонившись наконец до Анастасии бывшей Берг, — это Ара, я…

— Я тебя узнала, — сразу же ответила Настя. — Что-нибудь случилось? Виктор?

— С Виктором все в порядке, — успокоила Ара женщину, всполошившуюся от ее неожиданного звонка. — Он сейчас в командировке на западе. Но я по-другому поводу. Вам с Володей есть куда уехать? Я к тому, что, если некуда, то хочу вас пригласить к себе в Устье Вологодское. У нас там большой дом, и там не бомбят…

Говорила она быстро, стараясь высказать все, что хотела, раньше, чем Настя успеет сказать, «нет, спасибо!»

— Соглашайтесь! У нас там хорошо. И деток в доме много. Это дети моих брата и сестры. Вашему сыну будет весело. И вам не будет скучно. А Виктор, когда сможет, и туда доберется. На геликоптере — это прямо-таки рукой подать. Каких-то шестьсот километров. Сущая ерунда…

— Э… — сказала в ответ Настя. — А это удобно? Это же, как я понимаю, не ваш дом, а дом вашего отца?

— Если бы было неудобно, я бы не предложила, — отмела Ара любые возражения собеседницы. — И вот еще что, Настя. Я конечно служу и дома бываю редко, но все-таки я там живу. Вам не будет одиноко. Женщин в доме много и все разные, но, главное, там безопасно. Что скажете?

— Спасибо, Варя, — поблагодарила Ару собеседница. — Но это так неожиданно… А как я туда доберусь? Вы не знаете, в Вологду еще летают гражданские суда?

— Не нужен вам корабль, — отмела возражения Ара. — Я еду назад послезавтра. У меня большой внедорожник. Триста пятый «помор», если знаете. На всех места хватит. Четыре часа по хорошему шоссе, и мы на месте. Что скажете?

— А бонну можно взять? — Это уже был вопрос по существу, и Ара вздохнула с облегчением.

— Разумеется, берите! Дом большой, — повторила она. — Всем места хватит.

Так в особняке Кокоревых в Устье Вологодском появились новые жильцы, но теснее от этого никому не стало, дом-то действительно большой. Стало веселее. Причем, не кому-то одному, а многим всем. Боярыня Селифонтова умела строить отношения с женщинами любого склада, и делала это непринужденно, легко и быстро. Поэтому не прошло и пары дней с ее приезда в Вологду, как Алена, жена Ариного брата Федора, и Татьяна, собственная Арина старшая сестра, души уже в Анастасии не чаяли, и за стол без нее ни в завтрак, ни в обед не садились. Перезнакомили ее быстренько со всеми подходящими им по возрасту дамами местного бомонда, а вскоре приобщили ее и к общему занятию. Все эти женщины, не имевшие, в большинстве своем, никакой пригодной для военного времени профессии, работали «милосердными сестрами на подхвате» в большом эвакуационном госпитале, расположившемся прямо в городе недалеко от Предтеченского моста. Впрочем, как раз у Анастасии имелись не только довольно обширные медицинские знания, но и соответствующие бумаги.

Выйдя замуж за полковника Селифонтова она, оказывается, тут же поступила вольнослушательницей в Старую Лекарскую школу при Шлиссельбургской Академии. И, хотя не успела прослушать все необходимые для получения врачебного диплома курсы, не говоря уже об интернатуре, у нее на руках оказался патент хирургической сестры, который она выхлопотала на всякий случай еще в самом начале военных действий на Дальнем Востоке. Причем патент у нее был самый настоящий, а не какой-нибудь липовый, поскольку Настя, и в самом деле, ассистировала время от времени своей матери хирургическому профессору Полине Берг. Так что она и в этом смысле легко пришлась ко двору, заодно заслужив немеряное уважение со стороны ничему путному не обученных провинциальных дам.

***