Ее превосходительство адмирал Браге (СИ)

Виктор послушал, покивал, покачал головой, вставил пару приличествующих случаю замечаний и ушел работать. Работы было много, и вся она была спешная, срочная, чрезвычайной важности, и далее по списку. Однако, и то правда, что в отличие от предшествовавшего периода, всю последнюю неделю он проторчал на одном месте, а именно, в своем Бюро в Шлиссельбурге, что уже можно было считать серьезным изменением к лучшему, потому что весь декабрь пятьдесят четвертого и январь пятьдесят пятого Виктор провел в постоянном движении. Руководил своим Специальным Бюро, - но больше чем на два-три дня в Шлиссельбурге не оставался, - мотался по испытательным площадкам, полигонам и аэрополям, и выполнял личные поручения адмирала Браге. Был при ней, - пусть и неофициально, - «для особых поручений». Так что ни дня покоя, ни минуты отдыха. Но здоровье, к счастью, носиться туда-сюда пока позволяло, а обстановка на фронтах, напротив, не позволяла расслабляться. Лишь в Новый Год удалось выкроить сутки времени, чтобы смотаться на геликоптере в Устье Вологодское и провести праздничную ночь с любимой женщиной. Учитывая обстоятельства, они с Анастасией решили плюнуть на условности, - договорились об этом по телефону, - и более своих отношений ни от кого из близких не скрывать, тем более, что все и так, наверняка, уже догадывались о причинах, заставляющих Виктора так часто видеться с Настей и телефонировать ей едва ли не каждый день. Не выставлять на показ, не бравировать и не игнорировать общественное мнение, но и не скрывать отношений. Не подростки, чай, чтобы тискаться по темным углам. Взрослые мужчина и женщина, где-то так.

Вот от Насти он и узнал подробности, о которых не писали газеты и не говорили в Адмиралтействе. Она позвонила ему ближе к вечеру прямо в служебный кабинет, и уже по первым ее словам, - по голосу, по интонациям, - Виктор понял, что стряслась какая-то беда. Так все, как тут же выяснилось, и обстояло. Оказывается, перехват осуществляли пилоты из испытательного центра в Устье Вологодском на предсерийных и опытных машинах, оказавшихся на тот момент в ангарах аэрополя. И группа эта, наспех сколоченная буквально в последнюю минуту, понесла в бою серьезные потери. Три машины из боя не вернулись, а два пилота, несмотря ни на что все-таки добравшихся до аэрополя, тяжело ранены. Одна из раненых – Лена Жихарева, а одна из не вернувшихся – Ара.

- Подожди плакать! – остановил он Настю. – На чем она летела?

- Не знаю, что это такое, но Авенир Никифорович сказал, что на «Горбунке».

Что такое этот самый «Горбунок», Виктор знал очень хорошо. Более того, он на нем тоже летал.

- Взрыв кто-нибудь видел? – спросил он поэтому.

- Ее ведомый сказал, что видел взрыв на земле.

- Наверняка, успела катапультироваться! – успокоил он подругу.

«Если конечно была на тот момент жива и в сознании», - добавил мысленно.

- Ее ищут? – Было бы странно, если бы не искали, тем более, в Устье Вологодском, где ее отец - и царь, и бог, и воинский начальник.

- У нас с утра пурга, - сказала в ответ Настя. - Метет так, что не видно ни зги. Полеты запрещены. На линиях связи обрывы, но Авенир Никифорович говорит, что Ара в зимнем лесу не пропадет. Умеет выживать.

«Если есть кому выживать…»

- Я знаю, - сказал он вслух. – Она, Настя, опытная охотница и знает, что и как надо делать в пургу. Не вешай носа. Ара вернется. Я же вернулся.

- Пойду в церковь, - не совсем логично ответила на это Настя, но тут же и объяснила. – Тебя вымолила, ее тоже вымолю!

Следующим, но уже часа через два, после Настиного звонка, с ним связался врач из Горне-Успенской больницы в Вологде. Телефонировал он по просьбе, находящейся в больнице на излечении, Елены Борисовны Жихаревой. Господин мичман сама пока говорить по телефону не может, объяснил врач, но велела передать, что она верит в то, что Варвара жива. И что надо, чтобы кто-нибудь связался с ее мужем и крестной, поскольку Ариному отцу сейчас, по-видимому, не до этого.

- Это все, - сообщил доктор Бобовников.

- Извините, доктор, - сказал тогда Виктор, - как вы сказали, вас зовут по имени отчеству?

На самом деле, доктор ему этого не говорил. Забыл, наверное, так как сильно нервничал.

- Александр Львович…

- Прежде всего, спасибо, Александр Львович, что телефонировали, - поблагодарил Виктор. – А теперь будьте любезны, скажите, какого состояние мичмана?

- Это не совсем этично, наверное… - засомневался доктор.

- Тогда спросите ее, разрешает ли она информировать меня о состоянии ее здоровья, - предложил Виктор.

- Боюсь, сейчас это невозможно, - смутился врач. – Она, видите ли, перенесла серьезную операцию и сейчас спит.

- Осколки? Снаряд? – нажал Виктор.

- Осколки снаряда… двух… Третий задел по касательной, сорвал кусок кожи с левого предплечья.

- Осколки куда попали?

- В живот и грудь… - Врач отвечал нехотя. По-видимому, он не привык рассказывать о своих пациентах вот так – по телефону.

- Осколки вытащили? – Виктор уже понял, Бобовников ему все расскажет, но не сразу, а, отвечая на наводящие вопросы.

- Да.

- Важные органы задеты?