Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969 (СИ)

«Учиться жить» Клары Мальро (1963) — это сфокусированная на себе самоаналитическая автобиография детства и юности, написанная в исповедальной французской традиции. Мальро не использует модель романа воспитания, как Эйлс, Бовуар и д’Обонн, и она не делает особого акцента на отношениях себя-ребенка с окружающими, как Боттом, Фен и Лютенс. Она пишет интроспективное, психологическое исследование самой себя. В обширном вступительном тексте Мальро использует модель «точки зрения ребенка», стремясь воссоздать свое детское видение мира. Впоследствии произведение становится классической автобиографией-исповедью о детстве и юности автора. Мальро также вносит свой вклад в еврейскую социальную историю, кроме того, ее книга безусловно феминистская.

Клара Мальро (1897–1982), урожденная Гольдшмидт, была выдающейся французской писательницей и интеллектуалкой, известной напряженными отношениями с ее бывшим мужем — известным писателем, а затем государственным деятелем Андре Мальро. Как и Бовуар, Мальро решила написать многотомную автобиографию. Первый том ее шеститомника «Звуки наших шагов» (1963–1979) — «Учиться жить» (1963) — написан, когда ей было за шестьдесят. Он охватывает ее жизнь до ранней юности — до 1921 года, когда она встретила своего будущего мужа Андре. Это была не та автобиография, которой жаждала публика. Людям было гораздо интереснее узнать, что Клара расскажет о своей наполненной событиями хаотичной взрослой жизни и жизни ее выдающегося бывшего мужа. Их приключения попали в центр внимания общественности, когда в 1924 году они были арестованы за кражу произведений искусства в Камбодже. Но, несмотря на обманутые ожидания общественности, «Учиться жить» — это самостоятельное произведение.

В своем тексте Клара упорно ищет себя: не только себя прошлую, но и правду о себе настоящей. Она стремится реконструировать свои настроения и убеждения, безжалостно анализируя тогдашнюю себя при каждом новом повороте. По-видимому, она доверяет бумаге все, что помнит. Длина произведения, кажется, ее не волнует: это очень подробный отчет. Само изобилие деталей усиливает впечатление, что она писала в искреннем порыве «рассказать все». Этому же служат ее откровения о детских фантазиях и незрелых подростковых идеях, которые она отстраненно и холодно критикует. Последнее, но не менее важное: она также критикует себя-автора за соблазн загнать события своей жизни в сюжетные рамки100. Ее автобиография написана в духе Руссо, однако Клара более застенчива, больше анализирует и гораздо меньше оправдывает себя, чем Руссо.

Вначале Мальро, как и другие, искренне пытается найти путь обратно в мир детства, чтобы воссоздать детские мысли и чувства. Она ищет художественный язык, адекватный для передачи нежных, колеблющихся, невербальных ощущений и чувств ребенка. Она начинает книгу от лица маленького ребенка. Используя настоящее время, она говорит о том, как любила прикасаться к вещам. Она уверяет, что ее ранние воспоминания фрагментарны — утверждение, ставшее к тому моменту обязательным для любого искушенного автора, — и поэтически уподобляет их плавающим медузам.

Одна из тем — нестабильность вещей (это лестница или рот дракона?) для маленького ребенка. Вторая — жизнь, проживаемая больше в мечтах, чем в реальности. Текучесть детского восприятия и безудержная сила фантазии — темы, уже встречающиеся у таких писательниц, как Хант, Фарджон, Фен и Вершойле. Аналогично Хант и Эбнер-Эшенбах, Мальро утверждает, что проживала различные фантастические жизни в разных личностях. Она подробно рассказывает о своих фантазиях: у нее была воображаемая близняшка и воображаемые вассалы.

Однако, когда Мальро подходит к подростковому возрасту (примерно в середине тома), ее повествование уходит из режима воссоздания детской точки зрения. Текст переходит в более традиционные модели, рисуя портреты членов семьи и людей, которых она знала, преподнося усвоенные ею важные жизненные уроки, рассказывая эпизоды военного времени, и тому подобное — все с ретроспективной точки зрения. Это изменение стиля косвенно соответствует тому, что рассказывали другие авторы автобиографий о том, как качественно меняются их воспоминания о детстве с возраста семи-девяти лет. Как писала Вершойле, в этот момент ее жизнь получила направление. По утверждению Ханны Линч, после семи лет жизнь перестала быть набором разрозненных впечатлений и стала последовательным повествованием.

Психологические исследования подтверждают, что у взрослых больше воспоминаний о возрасте от семи до десяти лет, чем о более ранних годах, а с десяти лет начинается так называемый реминисцентный всплеск*, 101.