Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969 (СИ)

Скрытое обоснование заключается в том, что Уиппл — автор популярной беллетристики — может рассказать хорошую историю. Это написанная как роман автобиография, очень увлекательная и часто забавная, иногда даже веселая. Она принимает форму череды примечательных эпизодов, которые успешно отображают точку зрения ребенка. Правда, через все повествование проходит нотка горечи. Уиппл часто изображает себя смущенной, пристыженной или обиженной. Написав свою книгу, будучи в возрасте чуть за сорок, она, кажется, осуществила классическую писательскую месть, разоблачив тех людей, которые ставили ее в неловкое положение, стыдили или причиняли ей боль в детстве. Возможно, худшее унижение, которое она испытала, — несправедливое обвинение учителя английского языка в плагиате рассказа, который она написала и которым гордилась. Книга Уиппл вместе с опубликованным в том же году сочинением Элеоноры Эбботт, тон которого из легкого и жизнерадостного к концу становится серьезным и исповедальным, заставляет задуматься о шутливой манере, свойственной английским писательницам. Работает ли она как защитная оболочка, которая, по мнению авторов, позволяет им выносить на обсуждение более глубокие и менее приятные моменты? Другие аспекты этой книги также напоминают работу Эбботт. Уиппл тоже в основном хорошо ладит с родителями, а также братьями и сестрами, но изображает их несколько карикатурно, хотя ее сатира доброжелательна. Как и у Эбботт, в книге много самоиронии. Например, она описывает, как ее сводила с ума скука в церкви и во время библейских классов, но она с удовольствием принимает католический образ жизни, когда ее отправляют в высококлассную монастырскую школу, хотя она не католичка. Как и Эбботт, Уиппл поднимает вопросы гендера. В ее воспитании отсутствует строгая гендерная составляющая, но там, где она сталкивается с этим, она сопротивляется: в одной школе «были слишком озабочены тем, чтобы сделать из нас молодых леди»22 — и она вспыхивает из‑за неравного распределения домашних обязанностей: «Почему девушки всегда должны накрывать на стол?»

Самоутверждение

В межвоенный период, особенно в середине 30‑х, на англоязычной сцене появились женские автобиографии детства и юности, рассказывающие «ее <автора> историю». Они образуют блестящую разнообразную коллекцию. Акцент в этих работах делается то на автопортрет, то на откровенные признания, то на детскую психологию, то на детское восприятие и особенности взросления девочек. Некоторые авторы выбирают сразу несколько повесток и комбинируют их для создания сложных, многогранных произведений. Чем эти произведения отличаются от видов детской автобиографии, которые женщины создавали до Первой мировой войны? До войны мы видели, что исповедальный стиль (Санд, Мишле, Адам, Готье) и автопортрет (Адам, Готье) были характерны для французских работ.

Среди англоязычных произведений преобладали сочинения, в которых исследовалась детская психология, а также рассказывалась история становления автора как писательницы (Бернетт). Нам также известно англоязычное произведение, направленное на воссоздание детского восприятия мира, каким его помнила взрослая писательница (Арден). Все эти повестки сохранились в текстах, созданных в межвоенные годы. Что же тогда нового? Прежде всего, это женская откровенность. После войны женщины стали чрезвычайно открыто высказывать свои мысли. Они пишут с чувством собственной значимости. Большинство отказываются от оправданий, которые были так характерны для их предшественниц, писавших о себе. Их голоса становятся громче, они выражают собственное мнение публично и решительно. Если женщина решала писать откровенно, она чувствовала себя вправе рассказать гораздо больше о себе и своих отношениях с другими, чем писательницы до войны. В то же время, когда психоанализ получил широкое распространение, автобиографии детства захлестнула волна интереса к психологии. Работы, которые рассказывают историю детства автора без акцента на психологических аспектах, были уже скорее исключением. Наконец, стали заявлять о себе идеи феминизма. Как мы видели, американская феминистка первой волны Гертруда Бизли выплеснула на страницах своей гневной бунтарской работы «Мои первые тридцать лет» тему сексуальности. Незамедлительно запрещенная за непристойность в Британии и США, ее книга больше фокусируется на подростковом возрасте и юности, а не детстве, и не может считаться чисто автобиографией детства. Но своим уровнем откровенности о детском сексуальном опыте и тяготением к феминизму она предвосхищает женские автобиографии детства 1930‑х годов и позже.