Ее собственные правила

– Знаешь, Рид, ты сейчас сказал очень важную вещь. Я ощущала бремя твоих ожиданий, но я не могла им соответствовать. Тогда, в ноябре, я начала вдруг понимать: ты абсолютно уверен, что ты – это самое главное в моей жизни. Боюсь, что это не так. Сегодня я встретилась с тобой именно затем, чтобы сказать тебе все это и прекратить наши отношения.

Рид Джеймисон не мог произнести ни слова. За всю его жизнь – а ему исполнился сорок один год – его ни разу не бросала женщина. Рид сам решал, когда начать, а когда оборвать ту или иную связь; он всегда чувствовал себя кукловодом, дергающим марионеток за ниточки, исходя только из собственных интересов.

Он тяжелым взглядом смотрел на Мередит. Эта женщина взяла над ним верх, и в его груди закипала холодная ярость. Рид вскочил на ноги и зло бросил:

– Как я рад, что понял, какова ты на самом деле, прежде чем совершил непоправимую ошибку – женился на тебе!

Не говоря больше ни слова, Рид широким шагом пересек гостиную, схватил свое пальто и вышел вон, хлопнув дверью с такой силой, что на потолке закачалась и зазвенела люстра.

Мередит подбежала к двери, щелкнула замком и на миг прислонилась к ней, стараясь унять дрожь во всем теле. Немного успокоившись, она подошла к столу, села и набрала номер Патси. Телефон звонил, звонил. Мередит уже собиралась повесить трубку, когда наконец услышала голос Патси:

– Алло?

– Патси, это я. У меня сейчас был Рид, и я ему сказала, что между нами все кончено. Он ушел… вернее сказать, убежал в дикой ярости.

– Вот и замечательно. Я имею в виду, замечательно, что ты с ним объяснилась. Конечно, он выскочил как пуля. Он ведь не привык, чтобы его бросали, да еще так бесцеремонно. Но это его проблема. Женщины его избаловали, и Рид уверился, что он – дар Божий и что при виде столь неотразимого мужчины любое существо женского пола начинает млеть от счастья.

– Да, ты права. А вообще-то он, как говорят феминистки, грязная мужская свинья. Выражение устаревшее, но верное. Я поняла это в его прошлый приезд в Нью-Йорк. Понимаешь, ему наплевать на мою работу, на мою жизнь. Он эгоист и никак не возьмет в толк, чего это я не бросаю все и не спешу поселиться с ним под одной крышей. Он сказал, что хочет на мне жениться.

– Рид сделал предложение?! Силы небесные! Значит, крепко ты его прихватила, дорогая моя. После развода с Тиной Лонгдон никому еще не удавалось его окрутить.

– Я тебя не очень понимаю.

– Видишь ли, он из тех мужчин, жизненное кредо которых: люби меня на моих условиях, дорогуша. Спасибо за все. Прощай. «Неуловимые парни» – так их называют. Я лично знакома с несколькими женщинами, сердце которых разбил Рид.

– Почему же ты мне об этом не говорила?

– Ну как не говорила, Мередит, я же тебя предупреждала. Сказала, что с ним не просто.

– Да, ты о чем-то таком упомянула: мол, знаем мы этих чайльд-гарольдов. Но я никогда на самом деле не понимала, что ты имеешь в виду.

– Понимаешь, эту роль он играет уже много лет. По сути это всего лишь поза. Но срабатывает безотказно. Не то чтобы он в ней сильно нуждался, женщины и так липли бы на него как мухи на мед: такой очаровашка.

– Да, правда. Но ты считаешь, женщины клюют именно на этот байронизм?

– Ну конечно. Будем смотреть правде в глаза. Многие клюют на томный взгляд, одухотворенное выражение лица, переменчивый нрав. Масса женщин увлекается этими пресловутыми чайльд-гарольдами – хотят им помочь, сделать их счастливыми. – Патси помолчала и спросила: – А тебя в нем разве не это привлекло?

– Нет, – быстро ответила Мередит. – Честно говоря, только в его последний приезд я заметила, что у него быстро меняется настроение и что он часто бывает мрачным. И меня это ужасно раздражало.

Патси расхохоталась.

– Да-а, кажется, ты не сильно огорчена, что дала ему пинка под зад!

Мередит тоже рассмеялась.

– Ни капельки. Вообще-то я не люблю обижать людей, но у меня не было выхода. Следовало поговорить с Ридом и покончить с этим раз и навсегда.

– Понятно.

– Я решила, что необходимо честно признаться Риду, причем немедленно. Лучше сразу выяснить все до конца, а не тянуть до последнего. Подобные проволочки ничего, кроме горечи, не приносят.

– Уж мне ли не знать! – воскликнула Патси. – Тони не мог пережить нашего развода несколько лет. И во всем, конечно, обвиняет меня. Слушай, приходи ко мне ужинать, а? Или давай куда-нибудь сходим, чтобы тебе не сидеть одной… – тихо добавила она.

– Спасибо, дорогая, но я хочу остаться в номере. Тут и поужинаю. Да и вещи надо упаковать. Ты заедешь завтра в шесть утра?

– Да. Ты уж извини, но чем раньше мы отправимся, тем лучше. Нам ехать четыре часа, ну, три с половиной, если дорога свободна. Пару часов пробудем в Кесвике, а оттуда двинемся в Райпон. Мы должны успеть переделать уйму дел за один день. Хотя в Райпоне можно и заночевать.

– Конечно. Патси…

– Что?

– Как ты считаешь, я не слишком ранила его чувства?

– Очень может быть. Ты недооцениваешь свое влияние на него.

– Я, наверное, всего лишь задела его мужскую гордость, вот и все.