Я бы хотела оставаться с ним на связи всю ночь, но не могу полностью впустить его в свою жизнь, и после всего, что я с ним обсудила, знаю, как это легко может произойти.
— Спокойной ночи, — я собираюсь повесить трубку.
— Подожди, Ян?
— Да, — я снова подношу телефон к уху.
— Спасибо, — его голос полон смирения и благодарности.
— Пока не за что.
Мы, наконец, заканчиваем разговор, и я лежу в постели, размышляя, возможно ли вообще бороться со своими чувствами к нему.
— Мама! — маленькая ручка вдруг хлопает меня по щеке.
Я подскакиваю, сердце колотится. Мои глаза быстро ищут телефон, который исчез с прикроватной тумбочки. Тут я замечаю высокую фигуру в дверном проеме, все еще в одежде с прошлой ночи, с ухмылкой на лице.
— Доброе утро, — говорю я Жене, притягивая ее к себе.
— Извини меня, Ян. — тихо говорит Серёжа, присаживаясь на край кровати — Я приготовил тебе завтрак.
Ему неловко, и мне ужасно от того, что я — одна из причин, по которой он так себя чувствует. Мы с сестрой, слишком много раз принимали его доброе сердце как должное…
— Ладно. У меня сегодня поздняя смена, — он поднимает взгляд, в его глазах как будто звучит боль.
— Я знаю.
Конечно, он знает, вероятно, он лучше меня знает мое расписание. В комнате наступает тишина, и, к счастью, у нас есть почти двухлетняя девочка, чтобы разорвать это молчание.
— Хотю иглать! — требует она и прыгает на мою кровать. Я держу ее за руку, пока она подпрыгивает на матрасе и падает в мягкую подушку.
— Давай дадим маме одеться, — улыбается Сережа, протягивая руки к Жене, и она скачет к нему, пока не оказывается в его объятиях.
— Я скоро спущусь, — говорю я, прикрываясь одеялом.
Они уходят, и я хватаю штаны и футболку.
Когда я захожу на кухню, Женя хохочет в голос — наверное, Серёжа уже успел её рассмешить. Мне становится тяжело осознавать, что рано или поздно ему придётся уступить место Кириллу. Для Сережи все это наверняка будет большим ударом. С другой стороны, Серёжа знает, что он не отец Жени! Оглядываясь, я замечаю, что плед аккуратно сложен и снова переброшен через стул. Игрушки Жени разбросаны повсюду, и я задумываюсь, как давно они проснулись. Серёжа смотрит на меня краем глаза и быстро подходит, чтобы поцеловать Женю в щечку.
— Мне пора, я опаздываю.
— Серёж, подожди, — я смотрю на Женю и вижу, что она занята, пытаясь как можно быстрее доесть свой завтрак. Я иду за ним в прихожую, но он так спешит, что я еле успеваю его поймать, прежде чем он исчезнет.
— Серёж, — умоляю я. — Нам нужно поговорить.
— Я понимаю, Ян, прости, что я так вчера.
— Он ее отец… — говорю я, и Серёжа отворачивается.
— Как будто я не знаю, — бормочет он, вероятно надеясь, что я не услышу.
— Не надо, Серёж.
— Не надо чего, Ян? Не нужно указывать тебе на то, что ты все еще любишь кого-то, кто бросил тебя ради другой? — его глаза встречаются с моими. Я отступаю, а он качает головой. — Это правда. Ты все еще помешана на нем, — продолжает он.
— Я? А ты? Ты все еще зациклен на моей сестре! — возмущаюсь я.
А всё-таки, я не могу упрекать его за то, что он просто сказал правду… Я смотрю на Женю, которая по-прежнему увлеченно играет вилкой с завтраком.
— Ладно, не надо было этого говорить. Извини.
— И ты извини.
Он смотрит на свои часы
— Ладно, я опаздываю. Поговорим вечером? — он выходит из квартиры, но я не спешу закрывать дверь.
— Серёж, — зову я. Он оборачивается, и я знаю, что готова это сказать. — Кирилл сегодня забирает Женю из садика.
Я вижу, как меняется его лицо, прежде чем он просто кивает.
— Понял, — он поворачивается и идёт к лифту.
— Пожалуйста, постарайся меня понять, — говорю я, но он только машет рукой.
— Мам! — кричит Женя.
— Подожди, малышка, — я закрываю дверь, бегу к ней и ловлю ее, пока она не упала на пол — Нельзя вставать. Жди, пока мама придёт, — я немного ругаю ее, хотя строгое воспитание мне никогда не удавалось.
На секунду я задумываюсь о том, как Женя отреагирует на то, что вместо Серёжи рядом с ней будет Кирилл. Может, это слишком трудно для двухлетки… В этот момент мой телефон вибрирует, и я достаю его из кармана.