Ее тайна

Асадов отворачивается. Сцепляет челюсти, трёт лицо ладонью, а потом с силой тычет пальцем на кнопку запуска. Вид у него такой, будто он готов крушить всё вокруг. Становится немного жутко, но всё же я не робкого десятка.

– Динар, что случилось? – непонимающе спрашиваю я и нервно облизываю вмиг пересохшие губы.

Он, резко выжав педаль газа, трогается с места.

– С Каримовой у тебя сегодня было последнее занятие, – произносит, круто вывернув руль и выезжая на дорогу.

– Это… Она как-то связана с… Ладой? – набрав в лёгкие воздуха, уточняю я, когда озаряет догадкой.

– Да, – жёстко отрезает он.

– Она…

– Сейчас я не готов об этом говорить. Не гарантирую, что смогу держать себя в руках, поэтому закроем тему.

Он злится. Неужели до такой степени, что способен причинить мне вред? Нет, никогда в это не поверю. Уверенно кладу свою ладонь на его руку и смотрю на суровый профиль. Кажется, гнев Динара, который бурлит у него под кожей, я ощущаю кончиками пальцев. Это то, о чём предупреждала меня Карина? Он вскоре «исчезнет с радаров» и отдалится? Господи, да что же там случилось в его прошлом, если он в таком бешенстве, что никак не может успокоиться, и как будто завёлся ещё больше после моих наводящих вопросов?

19 глава Наташа

– Мне страшно, Динар…

В какой-то момент он превышает скорость до критической. Пейзажи мелькают перед глазами, пока мы движемся за город. Сомневаюсь, что он видит что-то ещё, кроме фар встречных машин. Его напряжённая поза говорит о том, что мыслями он где-то далеко. Не со мной. Не здесь.

– Динар. Мне. Страшно. – повторяю я и касаюсь его руки, которая лежит на коробке передач.

Не знаю, что случилось в прошлом, как погибла Лада. Понятно, что это больная для него тема, но глупо будет сейчас умереть, попав в жуткую аварию, и ещё страшнее – унести жизни других людей.

Скорость плавно снижается и, включив поворотник, Динар съезжает на обочину. В салоне царит мёртвая тишина.

– Я не прошу ничего мне рассказывать, но… Мне больно видеть тебя таким. Знаю, это не моё дело и Карина не должна была мне этого говорить…

– Что она сказала? – отрешённым голосом спрашивает он.

– Ничего такого. Просто предупредила, что у тебя что-то сломалось внутри после смерти жены и иногда ты исчезаешь, не выходишь на связь…

Динар дёргается от этих слов так, словно его ударили, и я замолкаю. Снова воцаряется тишина.

– С Ладой произошёл несчастный случай, – начинает он говорить спустя долгую паузу. – Меня не было в городе, когда позвонили и попросили приехать в морг, чтобы я опознал тело. Я не знал, что она была беременна. Это выяснилось на вскрытии. Наверное, она знала об этом и ждала моего возвращения, чтобы сказать…

Динар чертыхается и откидывает голову на спинку сиденья. Снова трёт лицо, а я сдавленно втягиваю в себя воздух. Всё даже ужаснее, чем я думала.

– Карина… – качает он головой. – Отправлю её вместо себя в Австрию, к Артуру, чтобы меньше трепала языком. И про Катину она рассказала?

– В общих чертах, – уклончиво отвечаю я. – Я не питаю иллюзий насчёт наших отношений, Динар. Понимаю, что ничего серьёзного не получится, что не смогу ни в чём признаться Максиму, а когда он выйдет из тюрьмы, съеду от тебя, но… если мы продолжим встречаться, то свои связи с девушками тебе придётся сократить до одной. Как ты понимаешь, со мной. Если не согласен, то лучше сейчас сделай мне больно и отпусти. Пока я ещё не влюбилась и мои чувства к тебе не пустили в сердце глубокие корни.

– Напомни, сколько тебе лет, Наташа? – отстранённо спрашивает Динар.

– Ты знаешь, сколько мне лет. Отчасти я могу понять твою боль. Но только отчасти, потому что Макс в ту ночь остался жив. Мне пришлось рано повзрослеть. И я как-то очень быстро осознала, что жизнь устроена сложнее, чем кажется на первый взгляд. Сложнее, потому что мы сами нередко сгущаем краски. Я твоё «проще», Динар. Да, меня будут мучить угрызения совести, что я обманываю брата, а ты делать вид, что у тебя всё под контролем. Хотя мы оба знаем, что с ним проблемы, – приподнимаю уголки губ в виноватой улыбке. – Но вы с Максом одинаково дороги мне, и я не встану между вами. Этот разговор должен был состояться позже, но слишком уж стремительно развиваются наши отношения. Я чувствую потребность сказать и эти слова, и как ты мне на самом деле дорог.

– Да, я уже понял, что с Максом будет засада. Его выпускают на днях.

– Что? – хрипло выдыхаю я.

– Да. Вечером позвонил Парфёнов, сказал, что Макс дал согласие и заключил сделку со следствием.

Сердце вдруг сковывает страхом и льдом.

– И какие условия? – помертвевшими губами произношу я.

– Их интересует человек, который стоит за мужем Ворошиловой.

Внутри всё сжимается, когда слышу эту фамилию. Эта семья – наше клеймо, проклятие, и я ненавижу их всех, особенно Ворошилова-старшего, который засадил Макса за решётку. Брат взял с меня обещание, что буду держаться как можно дальше от этих людей. Я сдержала слово, но если вдруг ему снова навредят или его жизни будет угрожать опасность… Тогда меня уже ничто не остановит.

– Наташа? – окликает Динар, и я перевожу на него стеклянный взгляд.