Ее тайный дневник

Тернер посмотрел на Миранду, по-прежнему мертвенно-бледную, и прижал к груди драгоценное живое существо.

А леди Радленд посмотрела в голубые глаза сына, такие же, как у нее, и сказала:

— Мне кажется, Миранда надеялась, что глаза у девочки будут голубыми.

— Она получит то, что хотела, — хрипло произнес он. — Ей только надо подождать следующего ребенка.

Леди Радленд закусила губу.

— Конечно, дорогой. Ты уже подумал об имени?

Тернер удивленно взглянул на мать:

— Я… Нет. Не успел об этом подумать.

— Мы с Оливией выбрали несколько красивых имен. Как тебе нравится Джулианна? Или Клэр? Я предложила Фиону, но твоей сестре это имя не понравилось.

— Миранда никогда не позволит, чтобы ее дочь назвали Фионой. Она всегда ненавидела Фиону Беннет.

— А, ту девочку, которая живет недалеко от Хавербрейкса? Я и не знала.

— Мама, я не назову ее никак, не посоветовавшись с Мирандой.

— Конечно, дорогой. — Леди Радленд потупила глаза. — Я… оставлю тебя с твоей семьей.

Тернер смотрел то на жену, то на дочь.

— Это твоя мама, — шептал он. — Она очень устала. У нее ушло много сил, чтобы ты появилась на свет. Не могу понять почему. Ты ведь не очень большая. — Он коснулся крошечного пальчика. — Она, по-моему, тебя еще не видела. Я знаю, что ей хотелось бы на тебя посмотреть. Она взяла бы тебя на руки и поцеловала. Знаешь почему? — Он смахнул слезу. — Потому что она тебя любит, вот почему. Готов поспорить, что она любит тебя даже больше, чем меня. А я думаю, что меня она почти не любит, потому что я не всегда вел себя как следует.

Он бросил взгляд на Миранду — она так и не очнулась — и добавил:

— Мужчины могут быть ослами. Мы глупые и неразумные и часто не замечаем благодати, которая прямо у нас под носом. — Он улыбнулся дочери. — Но я вижу тебя. Я вижу твою маму, и я надеюсь, что ее великодушное сердце простит меня в последний раз. Я уверен. У твоей мамы щедрая душа.

Младенец гукнул, и Тернер расплылся в улыбке.

— Вижу, что ты со мной согласна. Ты очень умная, хотя тебе всего один день от роду. Но почему меня это должно удивлять? Ты вся в маму!

Девочка зачмокала губками.

— Считаешь, что я тоже умный? Ты льстишь мне, киска. — И прошептал, глядя на Миранду: — Только мы оба можем знать, каким глупым я был.

Младенец пискнул, и Тернер пришел к убеждению, Что его дочь, должно быть, самый талантливый ребенок на Британских островах.

— Хочешь познакомиться со своей мамой, киска? Почему бы вам обеим не представиться друг другу? — Он впервые держал младенца на руках, и движения его был и неловкими, но ему все же удалось уложить дочь около Миранды. — Вот так. Ммм, здесь тепло, правда? Я бы хотел поменяться с тобой местами. У твоей мамы очень нежная кожа. — Он протянул руку и потрогал детскую щечку. — Хотя и не такая нежная, как твоя. Ты, малышка, проста чудо!

Девочка беспокойно задвигалась, потом издала вопль.

— О Боже!

Тернер растерялся. Он поднял ее и пристроил у себя на плече, старательно поддерживая головку, как делала его мать.

— Тихо, тихо. Успокойся. Вот так.

Уговоры не помогли — ребенок завопил прямо ему в ухо.

В дверь постучали, и леди Радленд заглянула в спальню:

— Тернер, мне забрать ее?

Он отрицательно помотал головой, не желая расставаться с дочкой.

— Знаешь, мне кажется, она хочет есть. В соседней комнате уже ждет кормилица.

— Ах да. — Со смущенным видом он передал ребенка матери. — Держи.

Он остался один с Мирандой. Та не пошевелилась, лишь грудь у нее чуть-чуть поднималась и опускалась.

— Уже утро, дорогая, — сказал он, снова взяв ее руку в свою. — Пора проснуться. Хорошо? Сделай это для меня. Я страшно устал, но я не смогу уйти, пока ты не проснешься.

Но жена не пошевелилась, не повернула головы, и эго его пугало.

— Миранда! — Его охватила паника. — Хватит меня пугать. Ты меня слышишь?

Тернер замолчал, не в силах продолжать. Он сжал ее руку и отвернулся. Из-за появившихся слез он ничего не видел. Как он сможет жить без нее? Как один воспитает дочь? Он даже не знает, какое для нее выбрать имя. И самое страшное — как он уживется с собственной совестью, если Миранда умрет, так и не услышав, что он любит ее?

Он решительным жестом вытер слезы и повернулся к ней.

— Я люблю тебя, Миранда! — громко сказал он, надеясь, что его голос пробьется к ней, даже если она никогда не проснется. — Я люблю тебя. Не за то, что ты для меня сделала, и не за то, что заставила меня почувствовать. Я просто люблю тебя.

Легкий звук вырвался из ее губ. Такой слабый, что Тернер сначала подумал, что ему это показалось.

— Ты что-то сказала?

Он лихорадочно вглядывался в лицо жены, ища признаки хоть какого-то движения. Ее губы дрогнули, и сердце у него подпрыгнуло от радости.

— Что это, Миранда? Пожалуйста, скажи это снова. Я тебя не расслышал.

Он приложил ухо к ее губам.

Голос Миранды был очень слабым, но слово прозвучало отчетливо:

— Хорошо…

Тернер начал смеяться. Он ничего не мог с собой поделать. Как это похоже на нее! Все думают, что его жена на смертном одре, а та взяла и заговорила.

— Ты поправишься, да?

Подбородок жены лишь чуть-чуть дрогнул, но это определенно был кивок.