Ее темные рыцари

– Что происходит, Герда? – Под пристальным взглядом Лазаруса меня бросило в холод. – Как так вышло?

Вампир узнал о поцелуе и требует ответа? Мне стало очень стыдно! На его месте всякий бы обиделся, ведь мы договорились, что ритуал будет разорван, а тут этот поцелуй, грозящий скреплением уз. Я не успела покаяться и пообещать, что подобное не повторится, как Руслан, сердито взглянув на напарника, уточнил:

– Как вышло, что мы уснули? И ты, беззащитная, оказалась рядом с Томасовским?

О, так вампира интересовал не поцелуй?.. Верно говорят, что на воре шапка горит – чуть сама себя не сдала. Хотя, могу поспорить, Лазарус в курсе, что в ванной одной откровенной беседой мы с Русланом не ограничились.

– Помните букет на столе? Это магические цветы, они вас и околдовали. Артур Томасовский – не просто колдун, он сидхе. И я тоже, хоть и на четверть.

Я ждала возмущений, обвинений, что их обманом сделали рыцарями неправильного Гласа. Ждала, затаив дыхание от страха. Но не дождалась.

– Что-то подобное я и подозревал, отведав твоей крови, – кивнул Болконский и самодовольно добавил: – Вампира не обманешь.

Вертигр никак не прокомментировал новость, и его молчание вызвало во мне легкую грусть. По себе знаю, когда представления о человеке резко меняются, это приводит в смятение, а то и вообще отталкивает.

– А теперь давай с самого начала и с подробностями, – попросил блондин, когда мы устроились на диване в комнате.

И я пересказала все, что услышала от Главы Совета магов.

Раисэль, младшая дочь Кайагарда, князя рода Серебристого Дурмана, поссорившись с отцом, часто убегала в мир людей. Ненадолго – на несколько дней, иногда недель. Остыв, юная сидхе возвращалась домой и покорялась воле отца. Поэтому Кайагард смотрел на эти вылазки сквозь пальцы, разрешая дочери маленький бунт.

Следует заметить, что единственный вход в сидх, зачарованный мир фейри, находится в Черном море, невдалеке от популярного курортного поселка. Раисэль неоднократно имела дело как с местными, так и с отдыхающими и относилась к ним одинаково – со снисходительностью, порой перерастающей в презрение. Но однажды она познакомилась с мужчиной, который сумел ее удивить. И ему моя бабушка вскоре отдала свое сердце.

Тем временем приближалась дата свадьбы. Князь, не без помощи придворного колдуна Арториуса, узнал о чувствах дочери к смертному. Мало того, принцесса посмела зачать дитя от человека. Чтобы избежать позора и не нарушить договор с семьей жениха, Кайагард приказал колдуну вытравить неугодный плод. Но вместо этого Арториус помог принцессе сбежать.

Как погиб возлюбленный бабушки и как она сумела заполучить покровительство одного из представителей Всемирной организации Контроля, Глафира Яковлевна не знала. Назвала лишь фамилию Контролера – Хемминг. Благодаря его заступничеству Раисэль, а по документам Сидорова Раиса Николаевна, стала жить в тихом городке, который входил в ареал «охоты» Хемминга на нарушителей законов Полуночи. За помощь бабушка расплачивалась знаниями о фейри, а иногда целебными зельями. Так она жила в спокойствии, пока ее дочери не исполнился год, а благодетель не попросил взглянуть на умирающего от проклятия человека. Историк Игнат Лукин, немолодой уже мужчина, пострадал, выполняя какое-то задание для Контроля, и Хемминг не мог бросить его на произвол судьбы. Целительница-сидхе боролась за жизнь Лукина долгие месяцы и сама не заметила, как он стал для нее не просто пациентом.

До сих пор из памяти не идет неожиданное признание бабушки, что ее любовь к профессору началась с уважения, окрашенного жалостью. Игнат Вениаминович тогда, смеясь, неточно процитировал Кира Булычева: «У славян слово «жалеть» синоним слову «любить». Пожалела – и влюбилась».

Красота, сила, богатство и вечность – все это могла получить Раисэль от равного себе. Но принцесса полюбила немолодого и к тому же смертельно больного мужчину, главными достоинствами которого были ум, интеллигентность и честность. Любовь – странная штука, не правда ли?