Ее тысяча лиц

Она приложила ладонь к груди и затаила дыхание, приготовившись слушать. Бальмон допил чай, встал, чтобы вскипятить еще. Он тянул время, собирая мысли. Он не имел права ей лгать, ей уже четырнадцать, она знает, что такое секс, скоро узнает, что такое страсть. Кристиан подозревал, что девственность она уже потеряла — при таких родителях не может быть по-другому, — хотя и надеялся, что нет. Потому что такое должно быть по взаимной любви или хотя бы влюбленности.

Смерть Анны изменила все. Он остался с Жаклин один на один, готовясь к тому, что теперь надо разговаривать с ней по-взрослому — как никогда не мог, используя бывшую жену как ширму между ним и слишком разумной девочкой, которая так быстро превратилась в девушку. Когда чай был готов, свежие печенья выложены в блюдце, а Жаклин убрала телефон и наушники на диван, уселась за стол и принялась ждать, Кристиан понял, что дальше тянуть нельзя.

Он открыл рот, чтобы начать рассказ о том, как они с Анной встречались украдкой и что в тот вечер — вечер ее смерти — были вместе, но он уехал, потому что на следующее утро должен был присутствовать на важных переговорах, как в дверь позвонили. Адрес пентхауса, который Бальмон арендовал, знали единицы.

— Черт, — выдохнул мужчина. — Жаклин, иди к себе.

— Но ты не рассказал!

— Я ее не убивал! Но я был там в тот вечер. И полиция могла найти вещественные доказательства моего присутствия. Это все, что я могу сейчас сказать.

— Кто пришел? — дрожа, спросила девушка.

— Не знаю. Думаю, что это кто-то из детективов.

— Детектив Грин?

Ее глаза вспыхнули такой радостью, что сердце укололо. Бальмон сжал холодными пальцами виски, собираясь с духом. В дверь снова позвонили.

— Жаклин, пожалуйста, иди к себе. Мы поговорим, а потом выйдешь.

Она протестующе закусила губу.

— Девочка моя… — Кристиан подошел к дочери и положил руки ей на плечи. — Ты мне веришь хотя бы чуть-чуть?

Она сосредоточенно кивнула.

— Тебе не нужно знать подробности, о которых меня будут спрашивать. Главное я тебе рассказал. Пожалуйста, иди к себе.

Она снова кивнула, хотя глаза посерели. Она выглядела бледной, испуганной. Медленно собрала свои вещи и исчезла в соседней комнате. Кристиан закрыл за ней дверь, мгновение подождал, держа руку на приятной деревянной поверхности, вздрогнул, когда раздался еще один звонок, и направился к двери, уже зная, кто за ней окажется.

Глава шестая

ПРОШЛОЕ. АННА

15 апреля 2003 года

Треверберг

Хорошее получилось интервью. Наверное. Мне нравилась эта журналистка. Мы познакомились с Лорел в клубе в один из моих первых приездов и сразу поладили. Она была значительно младше, но кого и когда это останавливало? К тому же я знала, что она встречается с Грином, и предпочла держать ее при себе. Настолько, насколько это возможно. Поэтому перед открытием филиала, когда нужно было выбрать площадку для интервью, я недолго думала. Довольная проделанной работой Лорел умчалась из поместья в редакцию, чтобы привести материал в порядок и обработать фото. А я открыла вино и принялась ждать.

Бокал красного сухого привел меня в чувства, изгнал усталость и смутное предчувствие. Как будто я уже совершила ошибку, и ее нельзя исправить. Я налила еще вина.

Мне нравилось останавливаться в этом особняке. Просторно, светло, тихо и спокойно. Богатый благополучный район. Ну да, до активного центра долго ехать, но зато здесь я могла не просто остаться наедине с собой. Я могла остаться наедине с теми, кого ждала, не боясь излишне любопытных журналистов.

Когда в дверь позвонили, я улыбнулась. Но, открыв ее, замерла от изумления: его я увидеть не ожидала.

Бывший муж выглядел, как всегда, сногсшибательно: тонкое кашемировое пальто, костюм. Обычно бледные щеки Кристиана слегка раскраснелись — как будто он долго шел пешком. Я молча отступила в сторону. После развода наши отношения были странными. Сначала он меня избегал. А потом мы пересеклись на очередном приеме — и что-то пошло не так. Не помню, кому сорвало крышу. Кажется, мне. Я увидела, как он мило общается с какой-то юной шатенкой — совсем на меня не похожей, — и решила проверить, хочет он меня еще или нет. Бальмон повелся. И тогда. И потом. Мы держали друг друга, не позволяя уйти слишком далеко. Прятались от дочери. Но не хотели снова сходиться. Я слишком ценила обретенную свободу. А он… он всегда делал только то, чего хотела я.

— Пешком шел? — спросила я, чтобы как-то начать разговор.

— Снял особняк в миле отсюда. Прошел по тропинке. Ты знала, что у тебя всегда открытка калитка?

Я пожала плечами и вернулась на кухню, где оставила вино.

— Мне плевать. Кому я нужна?

Когда его руки коснулись моей талии, а дыхание обожгло шею, я застыла. Тело напряглось. Внутри уже разгорался привычный огонь, но что-то было не так. Я злилась. Он появился тогда, когда до момента, когда Аксель узнает, что я здесь, меньше недели. Когда, быть может, он бросит свою журналистку и позволит себе вспомнить, что в этом мире есть только одна женщина, которую он когда-то любил.

Кристиан явился не вовремя.