Ее величество

Федор отмечал свои успехи с непристойной помпой – он же, в любой ситуации видит на десять шагов вперед! – а ее ни разу не пригласил на праздники, будто ее вообще не существует. Не считал себя ни чем обязанным, хотя в любой семье успех одного – это всегда жертва другого. С ехидной неуважительной приветливостью на лице втихаря притыривал себе деньги, сколько хотел, не докладывая о доходах жаждущей справедливости благоверной. Она-то хотела, чтобы он для детей старался. Ходят слухи, что любовницы, догадываясь о его «привычных мужских, полновесных заначках», мчались к нему, что бабкины козы на капусту. Похоже, им от него за глаза перепадало.

– Чего взъелась на мужика? Ты не преувеличиваешь? – притормозила Аню Жанна.

– Кто был гадом, тот и при деньгах им остается, если еще не хуже делается. Есть тип мужчин: чуть-чуть разбогатеют и уже считают своим правом толстосумов менять партнерш как перчатки, не заботясь об их дальнейшей судьбе, о женах и детях забывают, – зло отреагировала на вопрос Жанны Инна. – Эмма поначалу не догадывалась. Но, увидев на лице мужа дотоле незнакомое ей выражение хищного восторга, призадумалась. Как-то пожаловалась мне: «Принес пятьсот рублей, гордо положил в коробку, а в конце месяца я обнаружила там только пятьдесят рублей. Через месяц снова проверила. Тот же результат. Куда он их тратит? Получается, мы опять живем на мою зарплату».

Встретила я как-то в магазине одного знакомого. Он шикарный костюм себе покупал, а с женой и дочкой при этом по-хамски себя вел. Вот, мол, я какой богатый, позволяю себе что хочу. Видно, один из тех, которые всплывали на мутной волне перестройки. Денег много приобрел, а человеческого в нем не добавилось. Неловко мне стало, что оказалась свидетельницей его непристойного поведения. Жена с дочкой не знали куда глаза от стыда девать, а он не понимал неловкости ситуации и еще больше передо мной и продавщицей выпендривался, куражился, дурь свою демонстрировал. Заторопилась я уйти, сославшись на занятость.

– Он из той же обоймы, что и Федор, – сделала вывод Аня.

23

Инна с Аней секретничают.

– …Наверное, воображал, что дарит счастье недолюбленным женщинам.

– И ведь не считал себя подлым… Душевный инвалид. Случай мне припомнился. Эмма рассказывала. Ей благожелатели о нем донесли. «Родила одна женщина себе дочь, будучи уже в приличном возрасте. Назвала ее Надеждой в честь своей любимой бабушки. А Федька вообразил, что девочка от него и при всей компании недвусмысленно об этом намекнул, мол, говорящее имя, надеешься на продолжение отношений или даже на что-то более серьезное? Но женщина вмиг его подрезала: «Неужели ты считаешь себя способным быть чьей-то надеждой?» Он язык-то и прикусил».

– Крепко приложила! – похвалила незнакомку Аня.

– Для Федьки было нормальным пытаться добиваться договоров через постель. Обхождению-то научен, – брезгливо обронила Инна.

– Да ты что! Опустится до того, чтобы его содержали женщины?! А я не знала, – подскочила, округлив глаза Аня.

«С ее-то мальчишеской субтильностью и столько энергии?» – машинально мелькнуло у Лены.

– Налицо обыкновенная мужская проституция. Одним он приплачивал, другие – ему, на что-то надеясь.

– И считал это справедливым?! Герой Мопассана.

– Куда ему… примитивный пройдоха. Для него главное не быть, а казаться.

– Безотносительно ко всему остальному – я имею в виду работу – он ведет себя препаршиво. А как дашь отпор?

– Что естественно, то не безобразно, – только чтобы подразнить Аню, сказала Инна. – Совсем мы заклевали и захаяли мужика. Сплошной треп, ничего положительного! Хватит муссировать недостатки, возьмемся за достоинства?

– Мне кажется, с женщинами у Федора на автомате: пришел-ушел. Лучшей доли не искал, – сказала Жанна, будто в оправдание Федора.

– Если бы это так было. Случались у него и долговременные связи, когда денег хватало. Эмма говорила: «Если бы Федя всерьез полюбил, я бы ему предложила сделать выбор. Но я понимала, что это его очередное временное увлечение и оно продлится столько, на сколько хватит терпения у той женщины. Сам он продлять отношения не станет. Ему женщины быстро надоедают». Аня, ты помнишь ту, бывшую Федькину чиновницу проститутку?

– «Вы помните. Вы всё, конечно, помните…» – ломким голосом пропела Жанна.

– Которую их них? Которая шантажом его…

– Другую. Заарканила глупого и крепко держала. Хитрая стерва. И мужика, и деньги имела. Уметь надо! – зло рассмеялась Инна.

– Я слышала, стервы делают из мужиков мужчин, – сказала Жанна. – Вот, скажем, хотя бы эта…

– В тряпку половую они их превращают, – горячо возразила Аня.

– Говорят, классная стерва умеет создавать мужику иллюзию счастья, даже если он пашет на нее как вол. Это тоже талант. Та шлюшка-чиновница ездила и на муже, и на любовниках по полной программе. Федьке ее один крупный начальник «отстегнул», когда та ему надоела. Рад был сдыхаться, избавиться. Не знал, как отделаться от липучки, – рассмеялась Инна. – Она передком карьеру привыкла делать.