Ее властелин и повелитель

Делая реверанс, она покраснела. Сегодня на ней было надето голубое платье, отчего ее каштановые волосы и карие глаза казались темнее.

Ривс откашлялся.

Тристан поспешил ответить на реверанс Пруденс довольно напряженным поклоном. Какая бесполезная трата времени на все эти поклоны и расшаркивания! Если бы его отец был жив, то Тристан непременно прикончил бы старого греховодника за то, что обрек его на такие мучения.

Пруденс кивнула Ривсу.

– Как вы себя чувствуете, Ривс?

– Спасибо, мадам, я в полном порядке. – Ривс подошел к стулу напротив Тристана и отодвинул его, чтобы она села. – Мы рады приветствовать вас здесь. Его светлость с нетерпением ждал вашего прибытия.

Тристана удивило, что Ривс умеет так гладко врать. Это его даже немного напугало.

Она искоса взглянула на Тристана, и на ее губах появилась чуть заметная улыбка. Она понимала, что Ривс бессовестно лжет, но, подобно Тристану, собиралась ему подыграть.

– Это очень мило с его стороны, – пробормотала она и заняла свое место за столом.

Подождав, пока она усядется, Тристан тоже занял свое место. Ривс налил чаю в их чашки и наполнил соком стаканы. Он поставил также на стол варенье и мед в маленьких вазочках. Тристан старался скрыть свое нетерпение, хотя ему очень хотелось есть. Вся эта суета просто мешала и отнимала время.

Наконец, когда Тристан почти потерял терпение, Ривс снял крышки с блюд, где находились новые шедевры синьора Пьетро. В воздухе поплыли невероятно аппетитные запахи. Тристан взялся за вилку и нож и принялся отрезать кусочек ветчины.

Пруденс тихо покашляла.

Кроме ветчины, на столе были идеально сваренные яйца со взбитыми сливками, ароматная колбаса, большой кусок пирога с почками и несколько кусочков обжаренного хлеба. Тристан потянулся к варенью.

Пруденс кашлянула. Громко.

Тристан взглянул на нее.

– Можете и себе взять тоже. – Открыв горшок с вареньем, он потянулся за ножом, и вдруг... резкая боль пронзила бедро здоровой ноги. Нож со звоном выпал из его руки. – Тысяча чертей, женщина! Зачем вы это сделали?

Она перевела взгляд на Ривса, который терпеливо стоял в сторонке, глядя в потолок.

Тристан потер бедро и, поглядывая на них обоих, спросил:

– Что не так?

– Ривс спросил, не требуется ли вам чего-нибудь еще, а вы не ответили.

– Я ел! А, кроме того, он мог бы и сам посмотреть и, черт возьми, сообразить, нужно ли мне что-нибудь еще.

– Прежде чем отпускать его, если вам больше ничего не нужно, следовало поблагодарить его за обслуживание.

– Разве нельзя было просто сказать об этом, вместо того чтобы пинать меня изо всех сил?

– Я пыталась намекнуть вам, но вы не поняли.

– Нельзя ли найти что-нибудь среднее между намеком и пинком? В следующий раз, если захотите что-нибудь мне сказать, скажите это вслух.

– Извините, если вам кажется, что я превысила свои полномочия, но вы были так поглощены едой, что, наверное, не услышали бы ни слова.

Откровенно говоря, Тристан тоже думал, что ничего не услышал бы: уж очень вкусны были яйца.

– Наверное, следует поблагодарить вас за то, что не пнули меня в больную ногу.

Она фыркнула.

– Я подумаю об этом.

– Почему-то меня это не удивляет. Вы неисправимы.

Она бросила на него из-под ресниц взгляд, напомнивший о том, что другая нога все еще находится в пределах досягаемости ее остроносого ботиночка.

– Даже и не помышляйте, – проворчал он.

Она попробовала придать себе высокомерный вид, но не получилось: вид у нее был всего лишь обворожительный. Тристан решил, что самым восхитительным в его насмешливой Пруденс было качество ее красоты. Ее изящество было естественным. У нее были великолепные плечи, округлые предплечья и грациозная шея. Но привлекательней всего было лицо. Каждая его черта – от упрямого подбородка до разлета бровей – говорила об уме, чувстве юмора и, возможно, страстности. Но больше всего ее отличал от других образ мышления.

Ривс откашлялся.

– Что-нибудь еще, милорд?

Тристан махнул рукой.

– Нет, Ривс.

Пруденс кашлянула. Тристан моментально добавил:

– И благодарю за работу. – Приподняв брови, он взглянул на Пруденс.

Она чуть заметно кивнула.

Ривс, довольно улыбнувшись, поклонился:

– Спасибо, милорд. Позвоните, если что-нибудь потребуется. – С этими словами он вышел из комнаты.

Как только дверь за дворецким закрылась, Тристан откинулся на спинку стула.

– Ну что? Так лучше?

– Значительно, – с одобрением сказала она.

Тристан улыбнулся и, смутившись, торопливо переключил внимание на тарелку. Черт побери, с каких это пор мнение Пруденс стало много значить для него?

Так дело не пойдет: не следует ему слишком привыкать к присутствию Пруденс в своей жизни. Она всего лишь временный пассажир на его фрегате. И это хорошо. Если только он не решит навсегда удалиться от всех на этом скалистом утесе и провести остаток жизни, наблюдая, как покрывается слоем пыли его душа, ему следует держаться подальше от таких женщин, как Пруденс, которые заманивают мужчин в шелковые сети дружеского общения и домашнего уюта.