Ее внутреннее эхо

Когда поднял снова глаза на окно, девушки в нем уже не было. Опустить глаза вниз от страха он не мог, в горле пересохло, он не мог сделать даже затяжку сигаретой.

Внезапно окно захлопнулось. Изнутри. И только тогда он смог вдохнуть.

Глава 1

Четыре года назад эта улица была так же прекрасна. Ее только что перестроили, отмыли фасады, отремонтировали осыпавшиеся особнячки. Только лето было холодным, солнце появлялось редко, шли дожди, и клиенты приходили в ателье мокрые и замерзшие. Их отпаивали горячими напитками, внимательно выслушивали, снимали мерки и обсуждали уже готовые эскизы.

Ателье занималось спортивной одеждой – индивидуальными костюмами для фигуристов, гимнастов и танцоров. Клиенты все были известные, штучные, с каждым Катя занималась лично.

Она никогда не брезговала никаким этапом работы, могла и за машинку сесть, а больше любила шить на руках. Каждый стежок в этом ателье стоил как недорогое колье. Но за каждым этим стежком, за каждым костюмом впереди стояли награды, медали, толпы фанатов и горы цветов. А еще – и это Катя знала наверняка, – пот, кровь, годы боли, пустых надежд, ежедневного изматывающего труда, снова боли, травм, отчаяния. И, зачастую, полного одиночества.

Про все это она, совсем юная девочка, знала из личного опыта. Она сама воспитывалась в закрытом интернате для спортсменов, больше похожем на тюрьму для маленьких детей. Вспоминала с отвращением, с болью в сердце, но и с благодарностью за главное – за свой опыт и железный характер, который помог ей за двадцать пять лет прожить большую и умную жизнь.

Закрывались поздно – как в дорогом баре – до последнего клиента.

Последний долго не уходил, стоял в дверях, ругал погоду, подсчитывал убытки от простоя любимого мотоцикла.

Рутка дважды выходила с ключами в холл, выключила свет, опустила жалюзи, но Катя даже не посмотрела на нее – она была гостеприимной хозяйкой. Работала не только ради денег, но и из уважения и жалости ко всем этим людям, лишенным нормальной жизни.

Большинство из них находилось на пике своей славы, значит – на пороге гибели. Лишь немногие из этих мальчишек и девчонок могли родиться после спорта заново, найти себе новое занятие, свое место в жизни. Большинство спивались, растерявшись от неожиданных перемен, к которым никогда не бываешь готовым, но некоторые выплыли – стали комментаторами, дикторами, тренерами, даже депутатами, чем черт не шутит. А основным занятием у «бывших» был бизнес. Не всегда связанный со спортом, но вот у Кати вышло именно так.

Наконец, дорогой клиент раскланялся, договорившись о времени следующего визита. Неловкий с женщинами, с Катей он робко кокетничал, она отвечала ему вежливой взаимностью. Ровно такой, которая ни оставляет никакой надежды. Загрузил кофры в машину, Катя проверила, чтобы не мялись, стояла и махала рукой.

Потом вернулась к себе, на второй этаж. Зажгла свет, заварила кофе и долго еще сидела, разглаживая руками прозрачную телесную тряпочку-сетку.

Руки ее сами в тот момент были этой тряпочкой, она мяла и растягивала ее тонкими пальцами, совершенно точно зная, в каком месте должен быть невидимый глазу шов, а где – яркий сверкающий камень.

Рутка зашла, нервная от нетерпения.

– Все ушли. Ты опять до утра будешь сидеть?

– Надо камни расклеить.

– Сейчас, ночью? Обязательно ночью?

– Дай мне «Аврору».

Рутка недовольно загромыхала коробочками в шкафу. Поставила одну на стол, неловко сдвинула какие-то папки, коробка перевернулась, камни высыпались на стол – пурпурные, алые, совершенно нелепые в этой сонной тишине. Обе застыли над ними, не в силах отвести взгляд.

– Как капельки крови…

– Дурочка… Да ты кровь когда-нибудь видела?

– В лаборатории видела, – Рутка обиделась.

– То-то же. Там разве такая кровь. А вот когда на траве, под солнцем, тогда – да. Но ее должно быть очень много.

– Ты третью ночь не спишь. Давай я сама с утра разложу. Это для испанки, да?

– Почему для испанки? – удивилась Катя.

– Так красные же.

– Ты, Рут, совсем, – начальница разозлилась, – что за шаблоны, раз красное, значит – испанка. Я домой пойду, к обеду разложи мне в два варианта.

– Клеить?

– Клей. Она завтра приедет, сразу и попробует. Я, правда, не спала давно, пойду. Подавлю подушку.

Но дома сон ушел. Работы не было, поэтому не было никаких занятий.