Её временный герой (ЛП)

– В этом не было ничего неправильного, детка. Ничего. Всё, что я видел и чувствовал – это красивая, милая женщина, доверяющая мне достаточно, чтобы я мог доставить ей удовольствие. – Он поцеловал её волосы. – Теперь ты никогда со мной не сдерживаешься, верно?

Как она могла не влюбиться в него?

– Да. Когда ты прикасаешься ко мне, я чувствую себя в безопасности, сексуальной и целой.

Прямо как сейчас, в его руках. Прежде чем потерять нить мыслей, она продолжила:

– Логан, тот мужчина и твой отец назвали Пэм шлюхой. Это проникнет глубоко и загноится. Ей понадобится твоя помощь, чтобы избавиться от этого.

Он отпрянул.

– Моя?

– Ты её старший брат. Она всегда обожала тебя. Пообещай мне, что поговоришь с ней. Не позволяй этому слову проникнуть глубоко в сердце твоей сестры.

Взгляд Логана смягчился.

– Я поговорю с ней.

– Хорошо.

Она положила голову на его грудь.

Мужчина погладил её по волосам.

– Ты вышла сюда потому, что переживала за Пэм?

– Я проснулась, тебя не было и... – Что ей сказать ему? – Я соскучилась. Похоже, лёжа в твоей кровати, я больше не ослабляю твои кошмары.

Логан рассказывал ей, что ему снится меньше кошмаров, когда она спит с ним рядом, а если такой сон все же приснился, для успокоения ему хватает того, что Бекки достаточно близко, чтобы он мог её обнять.

Он посмотрел ей в глаза.

– Дело не в этом. Я... чёрт.

Ее муж провёл рукой по своему лицу.

– Что? Ты можешь мне рассказать.

– Каждый раз, ложась спать, я возвращаюсь обратно в Афганистан, в удалённый посёлок, переживая момент, когда заставил себя пройти через дверь крошечного глинобитонного дома, даже когда чёрный страх заполнил каждую чёртову клеточку моего тела. Но мне нужно было сделать свою работу, так что я это сделал. Я прошёл через ту дверь.

Бекки резко вдохнула.

– Только в этот раз в моём кошмаре там я нашёл мёртвыми не восемь юных девушек, мужчину, его жену и крошечного малыша. Это вы с Софи были мертвы. Я пришёл слишком поздно.

Он страдал от чего–то ужасного, что было за гранью её настоящего понимания.

– Их убили?

– Семья управляла подпольной школой для девочек. Талибы убили их всех, даже малыша.

Вот почему он выходил на улицу, и почему иногда должен был заставлять себя пройти через дверь.

– Они были мертвы. – Он посмотрел ей в глаза. – Я сорвался в тот день. Я раньше слышал термин "красная ярость", но в тот момент, когда увидел того мёртвого малыша, именно это заполнило мой разум. Мы с Хантом...

– Кто такой Хант?

– Ещё один морской пехотинец, Хантер Рис. Он тоже работает на "Бывшего морского пехотинца". Мы быстро напали на след этих убийц детей и... прикончили их. Я помню не всё или, может быть, просто не хочу помнить.

Она вздрогнула от холода, исходящего от него. Логан отступал, прятался обратно в себя, и разве она могла винить его? Боже, что он видел. И что, вероятно, сделал с убийцами в порыве ярости... это было нелегко помнить. Она молчала, не уверенная, понял ли он, как много рассказал ей. Вместо этого она сжала его ладонь и переплела их пальцы.

– Сегодня кошмар был хуже, видеть ваши с Софи лица такими... – Он погладил её по руке большим пальцем. – Я резко проснулся, и ты так чертовски была мне нужна, я вспотел, стараясь не прикасаться к тебе.

– Ты обнимал меня другими ночами, так почему не сегодня?

Она не могла изменить то, что он пережил, но могла уберечь его от одиночества, когда ему больно.

– Тебе больно и нужен отдых. Я не хотел тебя будить. – Он убрал свои пальцы, попытался опустить её голову. – Я не использую тебя вот так.

Но он заставит себя пройти через дверь ради неё, даже когда это тревожит его? На родео он пришёл к ней на помощь, не раздумывая дважды. Но она не могла успокоить его, когда ему нужна была забота? В ней кипели лютые эмоции. Логан слишком долго был один. Никто не боролся за него, никто не обнимал его. Однако он был достаточно сильным и умным, чтобы найти терапевта, который поможет ему справиться с ПТСР, и теперь он строил лагерь, чтобы дотянуться до других ветеранов, чувствующих себя одинокими, как он.

И он по–прежнему был один, никто не помогал ему излечить сердце. До этих пор.

– Ты не должен делать этого. Не должен.

Поражённый, он отстранился.

– Делать что?

– Сдерживаться, когда нуждаешься во мне. Раньше ты просил, чтобы я больше не сдерживалась рядом с тобой. Но тебе следовало разбудить меня, сказать, что ты нуждаешься во мне.

Его глаза поймали лунный свет и заблестели.

– И что тогда, Бекки? Сказать тебе раздвинуть ноги, потому что я нуждаюсь в тебе так сильно, что чувствую, будто умираю? Что мне нужно доказательство, что мы оба всё ещё живы? Что мне нужно оказаться так глубоко внутри тебя, чтобы почувствовать биение твоего сердца? Попросить об этом, когда тебя чуть не избил ублюдок, потому что меня не было рядом, чтобы защитить тебя? Ты говоришь, что мне следовало сделать это?

Она взглянула на него.

– Да.

Резкие черты его лица, пульсирующие от злости, растаяли от полнейшей растерянности.

– Ты не всерьёз.