Ее выбор

Ноа, должно быть, почувствовал напряжение в теле Морин, потому что приподнялся на локте и заглянул в ее освещенное луной лицо. Морин отвела глаза, поспешно отодвинулась от него, и он тяжело вздохнул:

– Морин… Морин… Ну когда же ты повзрослеешь? – сказал он.

Она в ярости замахнулась, поймав его врасплох. Ее кулак ткнулся ему в грудь, Ноа со смехом остановил ее руку, и этот смех окончательно вывел Морин из себя.

– Ты негодяй! Что ж, можешь добавить еще одну легкую победу к своему бесконечному списку. На этот раз в твоих сетях отчаявшаяся вдова. Еще один день прошел, еще одно очко в твою пользу.

Его улыбка растаяла.

– Ты действительно так думаешь… или же это тебе Ллойд меня так описал? Да, у меня в жизни были женщины. Мне тридцать три, коли уж на то пошло, и я нормальный мужчина. Но что дает тебе право судить меня подобным образом? Когда ты, наконец, увидишь жизнь в ее истинном свете, а, Морин? Ты не можешь вечно жить в собственном коконе. Ты ведь взрослая женщина, и у тебя не может не быть физических желаний. Так уж сложилось в мире, что мужчины занимаются любовью с женщинами, которые им нравятся. Ты нравишься мне, Морин, и я – видит Бог – не противен тебе. Так проснись же, наконец! Этот вечер был особенным для меня. Да и для тебя тоже. Так что же с тобой такое? Считаешь себя виноватой из-за Ллойда? Но это же безумие. Ллойда нет на свете, но ты-то жива! Ты полна страсти – неужели ты считаешь, что сможешь игнорировать секс?

Морин не желала выслушивать продолжение. Схватив с песка шаль, она закуталась в нее и с одеждой в руках побежала в сторону дома. Уже очутившись за дюнами, остановилась и дрожащими руками натянула на себя белье и платье, а когда услышала шаги Ноа, снова ринулась по пляжу и сквозь раздвижные стеклянные двери проскочила в дом. Потом пролетела через гостиную, на ходу подхватив свою сумочку, и к тому времени, когда Ноа, успев одеться, появился на крыльце, она уже сидела в машине и неотрывно смотрела сквозь ветровое стекло прямо перед собой.

На обратном пути ни один из них не произнес ни слова. В свете фар проезжавшей мимо машины Морин краем глаза увидела напряженное лицо Ноа – и тут же отвернулась. Он еще смеет злиться. Это она должна быть в бешенстве… и она действительно в бешенстве. Не только на него, но и на себя – за то, что так легко позволила себя соблазнить.

Морин намеревалась развернуться и молча уйти, но, выйдя у дома из машины, все же наклонилась и, не отдавая себе отчета, что говорит, произнесла:

– Спасибо тебе за приятный вечер.

И ее настроение отнюдь не улучшилось оттого, что Ноа скептически усмехнулся, повел бровью и протянул:

– Всегда к вашим услугам, мисс Берите-с-меня-пример.

5

На следующее утро Морин заставила себя подняться в обычное время, подавив мучительное желание хоть ненадолго отодвинуть начало дня. Но она не могла избавиться от неприятного ощущения тошноты и спазма в желудке.

Она выставила на стойку кухонного бара завтрак – апельсиновый сок, кофе, овсяные хлопья с молоком. В связи с их новым бюджетом она урезала расходы на продукты, и когда на кухне появилась Шелли, презрение в ее голубых глазах к столь спартанскому набору было очевидно. Но вслух она, по крайней мере, ничего не выдала. Безмолвно, слегка усерднее, чем нужно, изображая задумчивость, Шелли расправилась с чашкой хлопьев и двумя тостами – и при этом игнорировала Морин, словно той и вовсе не было.

На сей раз и Морин не стала пытаться заводить вежливую беседу. Она откусила было кусочек тоста, но тот застрял у нее в горле, и Морин решила ограничиться второй чашкой кофе.

– Что, мучает похмелье? – неожиданно поинтересовалась Шелли.

Морин кинула на нее быстрый взгляд.

– Нет… я выпила только немного вина да пару глотков коньяка. Думаю, у меня приступ болезни, которую дама в бюро по трудоустройству назвала «нервозностью безработных».

Голубые глаза Шелли бесстрастно изучали лицо Морин.

– Не везет?

В ее голосе тоже не было ни намека на эмоции – ни сочувствия, ни злорадства – так что Морин решила принять этот вопрос, так сказать, в чистом виде.

– Не везет. Похоже, сочетание полного отсутствия опыта с весьма зрелым возрастом… – она скорчила гримасу, – преодолеть непросто. Я ведь даже не могу похвастать, что работала, как большинство школьников, после занятий или на каникулах. Что ж, работодателей можно понять.

– То есть?

– А зачем им рисковать, принимая на работу совершенно неопытного человека? В конце концов, в город ежедневно приезжают сотни высококвалифицированных секретарей и продавцов, уставших от холодных зим на севере и готовых работать за минимальную плату, лишь бы жить во Флориде. Кому же нужна секретарша, которая печатает не больше двадцати слов в минуту – причем четырьмя пальцами – и испытывает патологическое отвращение к любым анкетам и заявлениям. В прошлую пятницу я с таким треском провалилась! Мне вроде бы хотели предложить работу младшего клерка, нужно было только пройти тестирование, так я – можешь себе представить? – начисто забыла, в каком порядке идут буквы в алфавите.