Ее высочество, моя жена

Откровенно говоря, Татьяна не провела с Мэтью ни минуты наедине с тех пор, как открылась тайна их брака. Теперь, когда у него было достаточно времени осознать правду, им нужно было обсудить будущее. Их будущее. Но Мэтт был непреклонен и решительно отказался обсуждать этот вопрос, пока она не расскажет ему о Небесах. Тем не менее, за ужином Татьяна не раз замечала на себе его изучающий взгляд. Выражение лица Мэтта, когда он наблюдал за ней, было одновременно и задумчивым, и смиренным, и это приводило ее в замешательство.

Теперь Татьяна, Мэтью и его бабушка переместились в прекрасно обставленный салон, который, очевидно, был излюбленным местом пожилой леди. Татьяна и леди Стэнвик присели в похожие кресла, Мэтью неловко расположился на ближайшей софе. Его братьям было во вполне категоричной манере сказано, что в данной беседе они участвовать не будут. Татьяна подозревала, что от такого заявления их бабушки мужчины скорее почувствовали облегчение, нежели раздражение.

– Ее светлость сочла, что ваша помощь будет неоценимой, – произнесла Татьяна в попытке вывести пожилую даму из задумчивости.

– Ее светлость, вот как? – Леди Стэнвик презрительно фыркнула. – По крайней мере, я помню те дни. Моя память так же хороша сейчас, как и пятьдесят лет назад.

Пожилая дама повернулась к Татьяне со слегка озорной улыбкой.

– Я могу припомнить кое-что интересное про ее светлость и уверена, что она сама предпочла бы похоронить эти воспоминания. Хотя, признаю, – леди Стэнвик усмехнулась, – герцогиня, вероятно, может сказать то же самое обо мне. Вот почему мы обе держим наши рты на замке.

Татьяна засмеялась.

– Принцесса София, бабушка? – прочистил горло Мэтт.

– Да, конечно, – пробормотала пожилая дама, сдвигая брови в попытке вспомнить те далекие дни, – мы с Софией стали друзьями, когда она жила здесь. Мы обе потеряли мужей, и это сблизило нас. Даже после ее замужества мы регулярно переписывались до самой ее смерти, – бабушка бросила на Мэтью осуждающий взгляд. – Она никогда не прерывала переписку и писала чудные письма. София хорошо понимала необходимость поддерживать связь с теми, кого она любила.

Мэтт слабо улыбнулся и потянул петлю галстука, словно она стала для него слишком тесна.

– Но я прошу прощения, ваше высочество, – обратилась леди Стэнвик к Татьяне, – София никогда не упоминала ваши Небеса или какие бы то ни было драгоценности. Она была очень замкнутой, хотя мы достаточно много разговаривали. София оставалась здесь несколько месяцев, и я думаю, ей был нужен кто-то, другая женщина, с кем можно было бы поговорить. Несомненно, я подходила ей в компаньонки в тот период моей жизни.

– София больше говорила о близких людях, с которыми ей пришлось расстаться, нежели о чем-либо еще. О ее муже, конечно, о родителях и братьях. Она много рассказывала об Авалонии, причем говорила о ней скорее как о живом человеке, чем о стране. Принцесса была уверена, что никогда не вернется на родину, и, хотя я думаю, что она покорилась судьбе, это стало для нее большой утратой, – произнесла леди Стэнвик, покачав головой. – София много говорила о важности традиций и о том, как важно передать наследие своим детям.

– Наследие это узел, которым связано прошлое с будущим, – прошептала Татьяна.

– Ты думаешь, это что-то значит? Или это всего лишь сантименты? – поднял бровь Мэтт.

– Не смейся над сантиментами, Мэтью, – резко бросила леди Стэнвик.

– Не знаю, что и подумать, – глубоко вздохнув, произнесла Татьяна. – Я ожидала, что принцесса говорила гораздо больше о том, что она потеряла. Но когда мы начинаем искать в ее словах скрытый смысл, они кажутся еще более загадочными. Не придаем ли мы ее словам большего значения, чем вкладывала в них она?

– София была глубоко обеспокоена будущим дочери, – сказала леди Стэнвик, – но этот вопрос она, по крайней мере, могла решить. Вот почему она вышла замуж за лорда Уортингтона. Конечно, он был по уши влюблен в нее, и я полагаю, что она впоследствии тоже стала испытывать к нему это чувство. Во всяком случае, ее письма никогда не опровергали этого.

– Интересно, она сожалела об этом? – быстро спросила Татьяна. – О том, что отказалась от своей страны, семьи и положения?

– Я не знаю. Она никогда не говорила о том, о чем сожалеет, – ответила пожилая женщина, оценивающе сузив глаза. – Конечно, у нее с самого начала не было выбора. И к тому времени, как восстание в Авалонии было подавлено, София уже была замужем за лордом Уортингтоном. Однажды она сказала мне, что ей словно пришлось выбирать между прошлым и будущим, и она выбрала будущее. По многим причинам она могла сожалеть о сделанном ею выборе. София очень серьезно воспринимала свое положение, – сказала леди Стэнвик, встречаясь взглядом с Татьяной. – Как и вы, ваше высочество.

– Совершенно верно, – пробормотала Татьяна.

– Вы наследная принцесса, не так ли? – спросила, приятно улыбнувшись, вдовствующая маркиза.

Татьяна кивнула.

– Она третья в очереди на трон, – ответил за нее Мэтью.