Ее высочество няня (СИ)

Впрочем, моя невоспитанность принесла пользу. Лемок пришел в себя.

— Светозарная леди, — ахнул он, укоризненно опуская глаза. — Как можно?

— Это восторг, — отмахнулась я.

— Восторг следует выражать в каких-то других… образах, — проворчал призрак.

— Прошу прощения, других в тот момент не нашлось, — усмехнулась я. — В таком наряде мне даже маска не нужна. Меня все равно никто не узнает.

— И все же это бал-маскарад. Такие некогда проводились довольно часто. И там нужны маски, — назидательно проговорил Лемок. — Ваша лежит в комоде.

«Надеюсь, она не вцепиться мне чем-нибудь в глаза», — немного нервно подумала я, выдвигая указанный ящик.

Но мои опасения были напрасны. Простая бархатная полумаска с самыми обычными креплениями самовольничать не стала. Несколько минут спустя я уже смотрела на знакомую незнакомку в зеркале, и впервые за долгие годы мне нравилось то, что я видела.

— Вы прекрасны, светозарная леди, — через какое-то время проговорил Лемок. — Но нам пора, иначе бал закончится раньше, чем мы там появимся.

— Вы пойдете со мной?

— Если вы не против, — усмехнулся призрак. — Я хочу опять увидеть эту палитру чувств от восторга до неутолимой зависти. Только бабочку я бы на вашем месте оставил здесь.

Совет настиг меня, когда я уже коснулась фальшивой стены, выглядевшей с этой стороны как обычная дверь. Спохватившись, я расстегнула цепочку и положила украшение на каминную полку рядом с якорем Лемока: «Принесу обратно платье и заберу».

— Такие мелочи иногда играют очень большую роль, — назидательно заметил призрак.

— Знаю, — кивнула я, выходя в пыльную кладовку, служившую прихожей этому эльфийскому тайнику. — Но столько сюрпризов просто выбили меня из колеи. Мое десятилетнее инкогнито раскрыто. Я столько лет скрывала эту проклятую татуировку и чуть не забыла о ней в самый неподходящий момент.

— Проклятую? — поморщился призрак. — Это знак вашего рода. Ваши прародительницы с гордостью демонстрировали ее всему миру.

— Ну, знаете… Это прямой путь на плаху, — проворчала я, поправляя невесомый цветок из ткани, разложивший лепестки по плечу. — Так явно показать, что я и есть то самое чудовище, которое с таким трудом изничтожил доблестный герцог ла Вейн…

— Вы… — возглас прокатился под низкими сводами пыльной комнаты, как гром среди ясного неба.

Присев от неожиданности, я резко развернулась и едва не ткнулась носом в полупрозрачную грудь призрака. Призрака Густава Великолепного.

— Вы явились сюда мстить! — закричал он. — Стража! Лекс! Стража!!!

Он рванулся вперед, пролетев сквозь меня, словно забыв, что стены ему не преграда.

— Стоять! — вне себя от ужаса и осознания непоправимости всего произошедшего рявкнула я.

На что я надеялась? Что паникующий король мне подчинится? Вряд ли. Что выслушает мои объяснения и сохранит давно похороненный секрет в тайне? Тоже сомнительно. Скорей уж это был крик отчаяния. Такой же, как призывы к страже от призрака, которого никто не слышит вот уже больше ста лет. Бессмысленный и бесполезный.

Но если зов Густава таким и остался, то мой породил целую череду событий, покатившихся вперед, как вода, прорвавшая наконец ненавистную плотину. От меня в разные стороны разлетелись потоки искристого инея, замораживающего все, чего касались. Пол и стены в мгновение ока покрылись льдистой коркой. На потолке повисли причудливые сосульки. А подол моего платья украсился искристой изморозью.

Но самое главное ждало меня, когда я, опомнившись, обозревала собственноручно сотворенный ледяной хаос. Две неподвижные фигуры из матового синего льда. Они лежали на полу, словно нерадивые рабочие переносили искусно вырезанные статуи и как попало бросили их посреди дороги. Густав, как и минуту назад, в немом призыве разевал рот, а на его лице был написан ужас пополам с гневом. Лемок же, напротив, даже в таком застывшем состоянии умудрялся излучать презрение.

«Я убила покойников», — нервно хихикнула я, проводя рукой по лицу, словно стирая невидимую паутину.

Подобрав подол, я присела на корточки и осторожно коснулась сложенных на груди рук эльфа.

— Эй… Лемок?

Волшебный лед был обжигающе холодным. Куда холоднее, чем окружающий меня иней. Но в какой-то мере этот холод удерживал меня на границе между истерикой и реальностью, и я только сильнее сжала пальцы.

— Лемок? — я всмотрелась в застывшее лицо. — Очнитесь… Пожалуйста.

Холод, исходящий от этой глыбы льда, вышибал слезы из глаз. Но я упорно всматривалась в застывшие черты. Именно так Лемок учил меня различать пытающихся спрятаться призраков, и это было единственное действие, которое воспаленный мозг мог идентифицировать как магическое и однозначно осознанное.

И мои усилия принесли свои плоды: лед словно начал таять, а на его месте появлялось уже привычное полупрозрачное нечто, заменявшее призракам тело. Когда бесплотные ресницы дрогнули, я выдохнула с таким облегчением, будто с моих плеч свалилась целая скала. Впрочем, по ощущениям так оно и было.

Лемок как-то неуверенно поднялся в воздух и ошарашенно огляделся:

— Однако…