Ее высочество няня

— В данном случае — бесспорно, — кивнула я и внимательно посмотрела ему за спину. — Какая прелесть…

Взгляд герцога невольно метнулся в сторону, и этого мгновенья хватило мне, чтобы убрать стилет в потайной карман в складках юбки. К сожалению, в этом платье потайные ножны в рукаве были не предусмотрены. Увидев, что мои руки пусты, ла Вейн ухмыльнулся.

— Ловко.

Я изобразила короткий реверанс, принимая похвалу, и, посерьезнев, спросила:

— Зачем вы устроили этот балаган?

— Мне жаль, но я вынужден был кое-что проверить.

— Что можно проверять таким диким способом?!

— Дало в том, что я… — к моему удивлению непробиваемый наглец выглядел слегка смущенным. — Я разговаривал с маркизом. И он сообщил мне, что вы очень романтичная натура и мечтаете о любви с богатым и знатным лордом. Пришлось проверять…

Я едва успела зажать себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос: так вот где аукнулась моя шуточка над напыщенным ла Бруком!

— Да, да, — закатил глаза к потолку герцог. — Я должен был догадаться, что вы попросту поиздевались над этим глупцом. Но на кону стоит слишком много…

Я промолчала, опасаясь, что если раскрою рот, то мой хохот разбудит не только Глорию, но и принцессу этажом ниже.

— Хорошо, — с едва ощутимым раздражением проговорил ла Вейн, не дождавшись от меня ответа. — Мне жаль, и я прошу у вас прощения. Теперь вы довольны?

— Вполне, — отозвалась я, наконец справившись с неуместным весельем.

— Вот и замечательно. Тогда спокойной ночи, леди ла Рум.

— И вам, ваша светлость, — склонила голову я, ожидая, в какую сторону он пойдет.

Надежды не оправдались. Ла Вейн, как все нормальные люди, пошел к двери.

— И все-таки, — герцог отодвинул засов и взялся за витую бронзовую ручку, — насчет прачки вы бы подумали. Очень несолидно…

Он закрыл за собой дверь раньше, чем я успела отреагировать. А жаль. Пополнил бы словарный запас одним заковыристым проклятьем из предгорий. Если, конечно, умел читать по губам: о спящем в нескольких шагах малыше я не забыла. Впрочем, после сегодняшнего дня я была уверена, что уж он-то точно умеет. И не только это.

«Скотина, — проворчала я себе под нос, исчерпав запас более забористых ругательств и плюнув на поиски тайных переходов. — Самодовольный бесхвостый павлин!»

Эхо отозвалось под потолком тихим смешком, но к этим вывертам местной акустики я уже привыкла. Тщательно заперев дверь, я вернулась в свою спальню и, вычесав из волос всех пауков, забралась под полог кровати. Только тут, скрытая от возможных соглядатаев, я стянула платье и нижние юбки и сменила осточертевший за день корсет на мягкую ночную сорочку. Не хватало только горячей ванны. Но я понимала, что теперь позволю себе это удовольствие очень и очень нескоро. А пока придется довольствоваться раздражающими омовениями в нижнем белье, как это делало большинство придворных дам. Они боялись сквозняков, а я — нескромных глаз, но на том разница и заканчивалась.

«А чего ты хотела, — сквозь подступающий сон попеняла я себе. — Вспоминай прежние навыки».

ГЛАВА 18

Проснулась я рано. Но, к собственному удивлению, прекрасно выспалась. В королевской спальне уже ворковала над малышом Глория, и ее звонкий голос пробивался сквозь неплотно прикрытую дверь даже за портьеры балдахина. Я натянула приготовленную с вечера нижнюю сорочку и выбралась наружу.

Оделась я быстро и с неудовольствием отметила, что такими темпами скоро у меня не останется ни одного чистого платья. Если всякую мелочь вроде сорочек можно было отправить к прачкам, то платья мне отдавать не хотелось. Необразованные девицы вряд ли догадаются о предназначении всевозможных потайных кармашков. Но я сильно подозревала, что моими вещами может поинтересоваться и кто-нибудь другой. Например, герцог ла Вейн. А уж ему-то наверняка хватит ума понять, что к чему.

— Доброе утро, леди ла Рум! — приветствовала меня Глория. — У нас все хорошо.

Она указала на довольного и сытого малыша, с интересом рассматривающего погремушку, которую молодая женщина не переставала над ним потряхивать.

— Замечательно, — кивнула я. — Хотите сходить к сыну?

— Если можно? — закивала она, просияв.

— Идите. Но ненадолго, — невольно улыбнулась я.

— Я быстро!

Глория ловко уложила маленького короля в люльку и, тронув подвес с колокольчиками, понеслась к двери. Я проводила ее коротким взглядом и подошла к колыбели. Малыша ничуть не расстроило исчезновение погремушки. Он уже с интересом следил за колышущимися на тонких цепочках колокольчиками и, казалось, даже вслушивался в их мелодичный перезвон.

«Золотой ребенок», — подумала я, вспомнив рассказы дворовых людей, которые порой подслушивала, скрываясь за шторами в своем доме.

Женщины все как одна жаловались на своих детей и детей соседей, мол, верещат, не спят и постоянно капризничают. В противовес этим разговорам юный король отличался завидным спокойствием. Если он был сыт и получил чистый подгузник, можно было уверенно предсказывать тишину и улыбки. Впрочем, если ему чего-то не хватало… Вспомнив вчерашний концерт, я вздрогнула и снова качнула подвес с колокольчиками: развлекайтесь, ваше величество.