Ее звали Мария

— Уже много лет пытаюсь. И единственное, чего добился — того, что из текста экскурсии «Имени Саши Филиппова» вообще выбросили сведения о Марии. Не удивляйтесь, это действительно достижение. У меня есть старый текст, можете убедиться.

Николаев достал из стола старую, пожелтевшую папку с текстом экскурсии. На титульном листе значилось, что он был составлен в 1976 году Волгоградским бюро путешествий и экскурсий. На семнадцатой странице впервые была упомянута Мария Ускова.

«…Мария Ускова была студенткой Московского химико-технологического института, куда она поступила после школы без экзаменов, закончив школу с отличием. В войну Мария с сестрой переехали в Сталинград. Эта волевая девушка с черными глазами, непокорными каштановыми локонами работала на окопах. А когда фашисты оккупировали Сталинград, убили ее сестру, Мария ушла в разведку. Как хорошо знающей немецкий язык ей поручали немало сложных операций. На этот раз в разведку она пошла вместе с Сашей под видом брата и сестры. Вроде бы они хотят выменять вещи на продукты. Была зима, холодно. Ночью они попросились переночевать к одной старухе, полицай их выследил и выдал немцам».

А вот как описывалась казнь разведчиков:

«Когда в декабре 1942 года партизаны (М. Ускова и С. Филиппов) были схвачены фашистами, то их привели сюда. Этот дом Саше был знаком. На карнизе дома висела табличка на русском и немецком: „Комендатура“.

Арестованных встретил высокий пожилой офицер, он посмотрел на партизан и приказал отвести их в небольшой домик, где была камера предварительного заключения. Немецкие солдаты погнали арестованных, подталкивая прикладами автоматов. Мрачно выглядела камера предварительного заключения. В ней было темно. В маленькое окошечко, заделанное железной решеткой, еле-еле проникал свет. Через несколько часов сюда же в камеру втолкнули парня (имя его иеизвестио). Он упал, повалился на пол. Мария и Саша подбежали к нему, помогли подняться на ноги. Саша взглянул на измученное лвцо парня с большими кровоподтеками под глазами. Теперь в камере их было трое. Здесь их свела одна судьба. Все они любили свой народ, свою Родину. Во имя мира и счастья на земле они шли на подвиги. Герои были уверены в том, что будет стерт с лица земли ненавистный фашизм. Вот почему партизаны не шли ни на какие уговоры, когда им предлагали деньги, обещали жизнь и свободу. Ведь ати палачи, безжалостные люди, запугивали партизан, рассказывая им о том, что в Сибири стоят морозы по 50 градусов, там на лету замерзают птицы, люди спят в шубах. Но героев ничего не пугало. Находясь в камере, Саша думал только об одном — убежать к своим и все рассказать. Трое суток он провел в камере. Его допрашивали, а после допросов юноша подвергался нечеловеческим пыткам. Палачи избивали Сашу плеткой. Но он не молил о пощаде, когда ему ко лбу прикладывали горящую сигарету, и тогда, когда выворачивали руки.

Так трое суток напролет. От пыток став, как тень. Ждал сталинградец-патриот Последний в жизни день.

И он наступил.

После мучительных пыток разведчиков повели на казнь. Вот мы и поедем по дороге, по которой Сашу вели на казнь. Это был последний путь. 7 декабря 1942 года. Стоял мороз. Солнце низко нависло над заснеженными крышами. Падали снежинки. В такой холодный морозный день Саша шел по снегу, словно по горячему песку.

Снег под ногами, словно холст, Вдали стоит мороз. И гордо, смело, во весь рост Сашок на смерть идет.

Бессильная, безысходная ярость душила Филиппова — убежать и только убежать. Он знал, куда и зачем его ведут.

…Арестованных подвели к дереву. Саша поднял глаза и увидел, что на акации, как змеи, висели три веревочных петли. Он знал, что идут последние минуты его жизни. Но Саша не встал на колени и не стал просить пощады. В последний раз обратился гестаповец к Саше с вопросом: „Если расскажешь все — отпустим“.

Саша ответил: „Ты, гад, за кого меня принимаешь? Нас не возьмешь и все равно вам всем крышка!“ После этого он вступил в борьбу с мерзавцами, пытался бежать, но не удалось. Долгов время сопротивлялся, но палачи связали ему руки, поставили на ящик, и холодная веревка обвила Сашину шею. Он напряг все силы и крикнул: „Все равно наши придут и перебьют вас всея как бешеных собак!“

Ящик выбили. Тело повисло на веревке».

— В этом тексте — сплошные выдумки. С какой стати мы стали бы посылать разведчиков в район завода «Красный Октябрь»? Это в другом конце города, а нас интересовали сведения о противнике непосредственно перед фронтом наступления бригады. О Маше Усковой и говорить нечего — здесь она превратилась в студентку московского института, прекрасно знавшую немецкий язык…

— Откуда в туристском бюро брали эти сведения?