Её Звериная Натура (СИ)

- Он был одержим своим делом - продолжала Блэки - А я... Я стала венцом его творения. Он так и сказал. Сказал, что стремился создать человека, более приспособленного к реалиям нашего мира. И создал меня.

- Хотелось бы мне быть более приспособленным к этому миру -  Фокс закашлялся.

- Многим бы хотелось.

- Мне от родителей не осталась даже пары пуль. Так что прости, но я все же думаю, что тебе повезло больше.

- Может быть. Но у всего есть своя цена. Отец пожертвовал моей матерью, ради того, чтобы я стала такой особенной. Все время беременности, с самого момента зачатия, которое было тщательно им спланировано, отец контролировал процесс целиком и полностью. Он пичкал мою мать препаратами и вносил корректировки на всех стадиях развития плода. И это сказывалось на ее состоянии, превратив те девять месяц в настоящий ад, который закончился тем, что я родилась, а она умерла. Это случилось практически одновременно.

 Блэки замолчала так резко, словно оборвала фразу на полуслове, и Фокс не сразу понял, что она сказала все, что хотела.

- Сочувствую - произнес он, надеясь, что Блэки не воспримет его слова как лож, ведь они были правдой.

- Как я вообще могла выбрать другой жизненный путь, когда стала убийцей, лишь только появившись на этот свет?

- Сама же сказала, что мы не выбираем кем родиться.

- Да, верно, не выбираем. И все же именно за то убийство я буду винить себя всю жизнь. Столько людей погибло от моей руки с тех пор, большинства из них я даже не запомнила. Но мать, которую я никогда не знала, я буду помнить всегда, и всегда винить себя за ее смерть.

 Неожиданная откровенность Блэки поразила Фокса. «Почему она решила рассказать мне это?» - удивлялся он. И в голову приходило лишь одно объяснение. «Потому что я разглядел в ней человека, а не хладнокровное чудовище, которое видят другие. Человека,  а не машину убийства, не холодную, мертвую в душе суку. Человека. Живого человека, в груди которого бьется настоящее сердце».

 Он закашлялся так сильно что, кажется, еще чуть-чуть и выблевал бы свои легкие.

- Ты использовал аптечку?

- Да, но она не сильно помогает. Чертов холод.

 Несколько секунд молчания, затем он услышал какой-то шорох.

- Иди сюда - позвала Блэки.

- Что?

- Что слышал. Иди сюда.

 Он не без усилия разогнул конечности и пополз вперед, туда, откуда слышал голос Блэки. Он ощутил, как тонкие пальцы коснулись его плеча, тут же впились в него и с силой потянули вперед. Через секунду он оказался в ее объятиях. В теплых, даже горячих объятиях Блэки. И он прижался к ней, как ребенок, прильнул к ее обнаженному телу. Длинные руки обвили его и сомкнулись на спине, а ногами она обхватила его бедра. Балахон, от которого пахло сыростью и не особо приятным, травянистым запахом лешего, стал для них обоих покрывалом.

- Так лучше? - просипела Блэки ему на ухо.

 Замкнутый в ее объятиях, он боялся даже пошевелиться. Словно лев сомкнул над ним свои лапы, не нападал, но кто, черт возьми, знает, что взбредет ему в голову в следующую секунду.

- Да, намного лучше - прошептал он, не веря в то, что все это происходит по-настоящему. Но ему действительно становилось значительно лучше. От Блэки исходил настоящий жар, как от печки, и он чувствовал, как отогреваются его конечности, как жизнь, которую мороз практически выгнал из его тела, постепенно возвращалась в него.

- Тогда спи. Рассвет наступит через пять часов. Я подниму тебя с первыми лучами солнца.

- А если ночью придут легионеры? - только сейчас его вдруг стал волновать этот вопрос.

- Кровь лешего сильно отбивает наш запах.

- Но они все же могут нас почувствовать?

- Даже если смогут, я узнаю об их присутствии раньше, чем они о нашем.

- Так ты что же, не будешь спать?

- Нет.

- Всю ночь?

- Всю ночь.

- Неужели тебе и сон не нужен?

- Скажем так, я смогу обойтись без него дней десять, если понадобиться.

 «Дней десять?!» - поразился Фокс услышанным.

- Вопросы кончились? - в ее голосе прозвучало легкое раздражение.

- Да. Прости.

- Спи.

 Он уткнулся ей в шею и закрыл глаза, наслаждаясь тем, как горячая плоть Блэки дарила тепло его телу, как ее объятия возвращали ему жизнь. И под ритмичное биение ее сердца он начал проваливаться в сон, чувствуя, как сказываются на нем невероятной усталостью все события этого бесконечно долгого дня. Но прежде чем прогрузиться в эту вязкую темноту забытья, он снова вспомнил откровения Блэки о своей матери.

 «Ты не виновата» - вдруг захотелось сказать ему, и сквозь дрему Фоксу показалось, что она обязательно должна это услышать. «Может ты и убийца, но смерть матери не твоя вина. Тогда ты не могла ничего сделать, а сейчас можешь. И ты делаешь. Ты спасаешь мою жизнь. Это целиком и полностью твой выбор».

 Оковы сна оказались слишком крепкими, не позволяя ему размокнуть веки или губы. «Скажу ей утром» - пообещал себе Фокс, решив, что это должно непременно успокоить Блэки, снять тяжкий груз с ее души и принести покой. «Ты не виновата. Почему никто прежде не сказал тебе об этом?» - мысли стали путаться, погружения в сон началось. «Почему никто... не видит... как ты... прекрасна».

***