Эфемер

— Да, — ответил я. И шагнул вперед, в пропасть, активируя Крылья. Приземлился на скользкий лед в нескольких шагах от покрытой голубыми разрядами, чуть гудящей преграды силового поля. За ней смутно виднелись очертания Выстрела, просто огромного вблизи — в черном тоннеле дула планетарной пушки вполне могли разойтись парочка винтокрылов. Я сосредоточился, пытаясь прощупать объект с помощью пси–поля. Никаких признаков жизни внутри — огней, следов, азурических аур, пустота и холод металла, лед и сверкающий налет инея. Все выглядело так, будто Выстрел оставили в таком виде очень много лет назад. Но странное щекочущее беспокойство не отступало — что–то было здесь не так.

При внимательном обходе сооружения вдоль границы защитного поля слабых мест в Куполе не обнаружилось. Ничего похожего на терминалы связи или транслокаторы — тоже. Но я заметил на одной стороне «обода» нечто вроде решетчатой лестницы и круглого выступа шлюза, возле которого застыла полностью покрытая инеем человекоподобная фигура. Синтетик? Страж–механоид неизвестного типа? Или нечто другое? Интуиция подсказывала, что Прометей вряд ли оставил бы Звездной Выстрел без надежной защиты, понадеявшись только на Бина Ши. Как я успел убедиться, мой предшественник стремился предусмотреть все возможные варианты, даже самые невероятные.

София молча следовала за мной по пятам — ее силуэт, окруженной дрожащим азур–нимбом, вновь оказался за правым плечом. Я вдруг осознал, что Супермонада очень внимательно наблюдает за происходящим — так, как будто наш разговор был ничего не значащей прелюдией, а сейчас началось испытание, которое и выявит, настоящий ли наследник Прометея прибыл за Звездным Выстрелом.

Расконсервируй Звездный Выстрел... Купол защитного поля вокруг сооружения напоминал те, что защищали крупные поселения или звездные корабли. Прометей не оставил никаких кодов, никаких сообщений на этот счет — значит, был уверен, что я смогу преодолеть эту преграду без особых проблем. Значит, у меня должен был ключ или средство…

И он, конечно, был.

Десница.

Я направил на сияющую сферу луч «Дезинтеграционного Анализа».

Силовое поле

Энергетическая структура. Силовое поле. Класс «Купол».

Анализ:

Электромагнитное излучение — неизвестно (риск потери 100%)

Электрическая энергия — 12000000 солар–часов (риск потери 100%)

ВНИМАНИЕ: Объект будет полностью уничтожен. Все составляющие объекта будут безвозвратно потеряны.

ВНИМАНИЕ: Создание Схемы и восстановление объекта невозможно.

ВНИМАНИЕ: В результате «Дезинтеграции» неизвестный источник энергии, питающий структуру, с неизвестной долей вероятности может быть уничтожен или полностью разряжен.

ВНИМАНИЕ: Выделение свободной энергии в процессе дезинтеграции может быть опасно для живых организмов.

Стоимость дезинтеграции: 320000 Азур. Скорость дезинтеграции — 38,9 секунд.

Даже без подсказок Мико было ясно, что дезинтеграция поля вызовет нечто вроде короткого замыкания, которое будет сопровождаться нехилой иллюминацией и, возможно, взрывом. Я с опасением взглянул вверх — не хотелось бы получить на свою голову несколько тысяч тонн льда и навсегда похоронить под ним наследство Прометея. «Волновое Поле» защитит меня от возможного энергетического выплеска, но поможет ли «Психокинез» в случае, если ледяные своды не выдержат сотрясения?

А что, если Купол запитан от уцелевшего А–реактора? Тогда последствия вообще непредсказуемы. Я отогнал эту мысль — невозможно, во–первых, сам Прометей упоминал в директиве, что реактор выключен, во–вторых, ни малейшего следа Азур в контурах Выстрела, в–третьих, глупо было бы задействовать такую мощь там, где справиться обычная радиоизотопная «батарейка» …

Надо пробовать, других вариантов нет.

Луч «Дезинтеграционного Анализа» растекся по полусфере Купола. Она вспыхнула, зазмеилась сетью электрических разрядов, ощетинилась острыми иглами ослепительных искр. Я приготовил «Волновое Поле», однако мне не пришлось доводить процесс до конца. Примерно на двадцатой секунде «Дезинтеграция» сбросилась — потому что защитный Купол погас, исчез без следа. Полное ощущение, будто его выключили. Я поискал взглядом Софию, но она внезапно оказалась очень далеко — стояла на ледяном выступе наверху и наблюдала, скрестив руки на груди.