Эффект бабочки

— Да, ты звонил? — Настя выглянула из своего укрытия. Глеб разговаривал с кем-то по телефону, неотрывно смотря на свое отражение в трюмо.

Вот и славно, можно спокойно переодеваться — эта процедура его сейчас интересует меньше, чем очень ранняя или слишком поздняя беседа.

— Да, уже в городе, — стянув через голову топ, Настя на ощупь нашла верхнюю часть своего излюбленного бельевого комплекта, застегнула на спине, потянулась к пуговицам на юбке, которые ровным строем располагались на попе.

— Завтра? — на диване задумались, а Настя справилась с юбкой, теперь аккуратно складывая, чтоб повесить вместе с топом. — Что… А, да, завтра могу. Во сколько?

Запрыгнув в шорты, Ася обернулась.

Обернулась, чтобы встретиться взглядом с Имагиным. Кажется, она ошиблась — и разговор интересовал его меньше, чем процедура.

Он, как когда-то Женечка, занял не худшую позицию, а теперь, когда его поймали за подглядыванием, даже глаз отвести не попытался.

Чего ждал? Да чего угодно — скандала, злости, того, что выгонит, а Настя…

Вновь отвернувшись, она взяла в руки футболку. Отвернулась потому, что щеки загорелись, а еще очень надеясь, что в зеркале не отражается, как тело покрылось мурашками. А ведь оно покрылось…

— Давай после обеда… — продолжая скользить взглядом по отражению в зеркале, Имагин же вновь заговорил.

Он действительно вернулся ночью, на самом деле первым делом поехал сюда. С одной стороны, должен был быть доволен, что за это время Настя не позвонила — значит, ничего плохого не случилось, а с другой… с нее ведь станется не позвонить из принципа. Нужно было приехать и лично убедиться в том, что все хорошо.

Он приехал, убедился, а потом направился сюда, чтоб дождаться. С некоторых пор ему не нравилось смотреть на то, как танцует эта бабочка. Как она танцует в зале среди толпы, потому лучше сберечь нервы и дождаться в каморке.

Он зашел, всего лишь присел, а потом как-то незаметно прилег, ну и совсем неожиданно заснул.

— Я готова, — Настя закрыла створку шкафа, набрасывая на плечо рюкзак, стойко вынесла еще один взгляд, которым ее окинули с ног до головы, но теперь уже не в отражении, а в реальности, и снова вслед за скользящий взглядом прошла волна тепла.

— Хорошо, — Имагин поднялся, сделал шаг в сторону двери, Настя тоже, потом второй и третий, но только она — Глеб почему-то застопорился, закончилось бы все столкновением, но мужчина в последний момент обернулся, нахмурился, заглядывая в растерянное лицо девушки, который тоже пришлось остановиться. — Ты забыла смыть все это…

Что такое «это», было понятно, и Настя мысленно отвесила себе оплеуху — действительно забыла, хотя здесь сложно было не забыть, но его мотивы…

— А что, не нравится? — сощурилась, тут же выпуская иголки. Если стыдно везти ее такую — с черными глазами и черти чем на голове, так не предлагал бы, точнее перед фактом не ставил бы. Таксистов ее вид обычно не останавливает.

— Нравится, когда всего этого нет.

— Это долго. Дома сниму.

— Я не спешу, — Настя смотрела зло, Имагин — спокойно. Настя боролась с ускорившимся на слове «нравится» сердцебиением, Имагин явно это понимал, но пытался не ухмыльнуться.

— Как хотите, — в дуэли взглядов победил он, девушка же вновь сняла с плеча рюкзак, подходя к трюмо. Справиться с макияжем удалось достаточно быстро, даже вопреки тому, что она всячески пыталась делать это крайне медленно, чтоб Имагин не сомневался — долго действительно будет длиться долго, но он и слова не сказал. Снова сидел на диване и с любопытством следил за манипуляциями. А потом, когда Настя закончила, кивнул, одобряя, поднялся. — Теперь не стыдно будет?

— Дело не в стыде, тебе, во-первых, самой так комфортней, ты просто забыла, а во-вторых, так лучше.

И уже не возразишь, когда правдой-то прямо в нос. Пришлось послушно плестись следом.

Ехали они молча и быстро, Имагин ни разу не спросил у нее, куда повернуть, как будет быстрее, ехал по заданному маршруту, обращая на попутчицу внимания не больше, чем на фенечку на зеркале заднего вида — круглую бляху с тремя изображенными на ней символами.

Настина рука сама невольно потянулась к вещице, девушка провела пальцами по рифленой поверхности.

Вот на этом моменте, уже когда машина въезжала во двор, внимания удостоились и девушка, и фенечка.

— Что это? — Настя перевела заинтересованный взгляд на водителя, продолжая исследовать подушечками пальцев поверхность.

— Оберег, — Имагин же остановился перед нужным парадным, заглушил мотор, повернулся к девушке.

— От чего?

— Здесь, — девичьих пальцев, а заодно и символов, изображенных на бляхе, коснулись мужские, — руны, обозначающие защиту машины и безопасность дороги. «Algiz-Raidho-Algiz», если не ошибаюсь.

— И вы в это верите? — Настя одернула руку, сжимая ее между колен. Сама-то она скептически относилась к подобным вещам. Если человеку суждено попасть в аварию, он попадет, и подобные глупости на это не влияют. А что нужно делать, так это учить правила, не пить за рулем и скорость не превышать.

— Предпочитаю перестраховаться.