Эффект бабочки, или Твоя западня

Предрассветную тишину взорвал его искренний смех. Должна признаться красивый и проникновенный смех. На щеках показались две ямочки, расположенные именно так, как и мои собственные. Наверное, и его мама поцеловала при рождении, некстати подумалось мне. Или сам Бог. Таких ведь и называют соответствующе – поцелованные Богом.

Только потом до меня дошла его оскорбительная реакция на мои слова. Подобравшись, гордо выпрямилась во весь рост, с достоинством глядя на него.

– Поверь, я в этом не нуждаюсь. – Еще раз окинул меня с ног до головы, усмехаясь.

Его усмешка в куче с проницательным взглядом отозвались еще большими мурашками, выступившими на коже, и я опустила низко голову. А он продолжил:

– Я так понимаю, ты согласна?

Я сдержанно кивнула.

– Хорошо. – Коротко ответил он потеряв ко мне всякий интерес. Кому – то позвонил, и велел его забрать. И снова это чувство. Его голос стал другим с оппонентом. Несколько фраз он обронил на чужом языке. Именно они звучали иначе, ломали созданную им иллюзию. – Машина скоро будет. У меня есть загородный дом. Я редко там появляюсь, там тебе будет комфортно. Моя экономка Анна, милая женщина, постарайся ее не огорчать.

Я раскрыла рот, не находя слов. Вот так просто, взять и привести чужого человека в свой дом? Возле нас остановился тот самый автомобиль, и мужчина галантно открыл мне дверь. Я неуклюже влезла в салон, отодвигаясь дальше, но мой благодетель, очевидно, не планировал последовать со мной.

– До встречи… – и замер, к счастью я сообразила, наконец – то представиться.

– Белла. Меня зовут Белла.

– Еще увидимся Бель.

Только спустя годы я пойму, что встреча наша была отнюдь не случайной, как несвойственная ему благотворительность ….

***

Рефат дернулся всем телом, как только почувствовал, что не один в комнате. Все тело пронзило ледяное острое предчувствие, но было поздно. В кресле, вальяжно развалился мужчина в темном костюме, включая и черную рубашку. Единственным ярким пятном в его мрачном облике была бриллиантовая запонка. В руке бокал с его коллекционным коньяком. Рефат уставился на бокал, словно коньяк его в данной ситуации волновал больше всего.

– Не планировал нашу встречу, но как видишь, пришлось, Рефат. У меня к тебе несколько вопросов, советую отвечать честно и по существу. Может я и оставлю твою жалкую душонку поганить и дальше этот бренный мир.

Мужчина говорил спокойно и тихо, и вообще выглядел бы на редкость красивым, если бы не его взгляд. В нем плескалось не то безумие, не то жажда крови, не то хер знает чего, и Рефат почувствовал каждым напрягшимся нейроном, его силу, таящуюся в прозрачной бездне. А также и то, что тот разговор может быть последним в его жизни. Ледяной холод уже дышал ему в затылок, отчего мужчина даже оглянулся назад, под презрительный смешок своего гостя.

– Девчонка. Откуда она у тебя.

Рефат сразу сообразил, что речь о пропавшей девке, от того и справиться с эмоциями не смог, скривившись. Ее искали, но чертова шлюха словно сквозь землю провалилась. Повнимательней пригляделся к мужчине, гадая, каким образом он до нее добрался. Наверняка еще не знает, кто она такая.

– Детдомовская девка. – Не стал отпираться Рефат.

– Рефат, это я и без тебя знаю. Второй раз я могу и не захотеть спрашивать. – Его тихий голос и без того упал до шепота, а у Рефата выступил пот на лбу.

– В детском доме Елесеева, ее и сестру крышевал наш парнишка. Елесеев промышлял тем, что особо смазливых девочек и мальчиков продавал, ну сам понимаешь. На девку эту поступил заказ еще давно, и если бы не жадность Елесеева, то она давно отправилась бы к какому – то извращенцу. Ее сестра, к слову, пожертвовала собой, отдав себя в пользование нашему доброму дядюшке директору, и пошла по наклонной. После Елесеева пошли другие. Хер его знает под кого он ее подкладывал. Но девку, Белку, никому не позволял трогать. Потом обе удрали с детского дома. Белобрысую у Седого спрятал. Решил придержать ее там. А Милка, ее сестра, у нас давно уже подрабатывает. Недели три назад прошел слушок, что кое – кто заинтересовался Милкой, чужак. И если учесть что Милка косила под свою сестру, то выходит, что прицел велся на Белку.

– За этим и приперли ее на вечер к Лютому?

– Засветить ее хотели. Чтобы клиента пожирнее поймать. Согласись ,такую девочку жалко пускать в общак. – Помялся немного, затем все же произнес. – Есть еще кое – что. Поликарпа, парнишку нашего замочили в том же детском доме. Но он успел шепнуть Седому, о том, что батя, вроде как объявился. Во всяком случае ее кто– то искал. Причем одну. От того и девку берегли. Сестру ее Милку, убрали. Вчера ночью. Это все что знаю.

Мужчина задумчиво глядел в полупусто бокал, затем поднялся, и неспеша пошел к выходу. Возле двери ненадолго задержался, и не оборачиваясь произнес:

– Прощай, Рефат.