Эффект бабочки, или Твоя западня

Решив еще немного покопаться в интернете, я ввела в поисковик, первое имя убитого и стала изучать информацию. Ничего особенного я не нашла, а вот вторая жертва, девушка, была по всей видимости представительницей древнейшей профессии, о чем свидетельствовала краткая биография убитой. Вчитываясь в строки ее социального падения, завидев знакомые имена, пол подо мной вдруг покачнулся. Фото убитой, и фото живой девушки сильно отличались, поэтому я впервые ее не смогла узнать. Я видела эту девушку в доме у Седого. Ошибки быть не может.

Дрожащими руками, я набрала дату убийства Милки, о чем не поленился написать только ленивый. Вчитывалась в плывущие перед глазами строчки, я гадала, могла ли Милкина смерть быть связана с остальными убийствами? Тогда я и подумать не могла анализировать порез на ее горле, а теперь остаётся только гадать.

Мысли о сестре снова отозвались глухой болью, стиснув горло ледяными тисками. В голове помутнелось.

Пошарив рукой, я нащупала теплый кардиган и поспешила на свежий воздух, чтобы хорошенько все обдумать и проветрить мозги.

Тихонько выскользнув в освещенный настенными лампами коридор, я, было, направилась к лестнице, стараясь бесшумно ступать, когда до моего слуха долетел томный стон, полный наслаждения. Дверь в комнату уважаемого мистера Лански была приоткрыта, и я ругая себя за любопытство замерла напротив заглядывая в образовавшуюся щель, как воришка.

Ночная лампа освещала его профиль, а я стояла, как завороженная, наблюдая за тем, что происходило в спальне, совершенно позабыв обо всем на свете. Женщина усмехнулась, и теперь сладко постанывала, обхватив мужчину длинными стройными ногами. Все во мне кричало, надрываясь, о том, что мне следовало немедленно убраться восвояси, но я словно приросла к полу, у чертовой щели, таращась, как Лански занимается любовью, позабыв об угрызениях совести. Я замерла, точно в столбняке, глядя на обнаженную и напряженную спину, с сильно развитой мускулатурой, чья рельефность блестела от пота в свете настольной тусклой лампы. Я вдруг осознала, что ничего прекрасней не видела в жизни, с жадностью скользя взглядом за руками Моники, бесстыдно гуляющим вдоль сего великолепия.

Дыхание перехватило, тело взмокло, низ живота заполыхал с удвоенной силой, и я с ужасом поняла, что не могу сделать ни шагу, стараясь совладать с учащенным дыханием. Я смотрела на его спину, и красивый четкий профиль, и завидовала Монике, мечтая оказаться на ее месте. Сердце ныло, и готово было разорваться от горя и глупой жалости к себе. Ощутила себя преданной, будто это мой мужчина сейчас изменял мне с другой, заставляя глотать собственную беспомощность.

И как только мысли о предательстве Лански полосонули изнутри, я дернулась, мысленно отвешивая себе звонкую оплеуху.

Я попятилась, потом побежала, перепрыгивая через две ступеньки, мечтая оказаться как можно скорее на улице. Дверь громко хлопнула о стену, и я выскочила босиком на улицу, подставляя пылающее лицо осенней прохладе. Дрожащими от волнения пальцами откинула распущенные волосы от лица, и быстро пошла по влажной брусчатке вдоль дорожки, стараясь усмирить дыхание, ругая себя последними словами. Затем свернула в парк, устроилась на крытой качели, подобрав заледеневшие ступни под себя. Мысли путались, нестройным хором перекрикивали друг друга. Я не могла дать объяснения своему порыву, и унизительному поступку подглядывания, но ничего не могла с собой поделать. Я сидела, сдерживая постыдную и назойливую необходимость вернуться обратно, и досмотреть до того самого финала их действие, и снова устыдилась собственного поведения. Лицо горело, грудь бурно вздымалась, тело отказывалось слушаться. Я задыхалась и в который раз подумала о том, что я попросту подхватила какой – то вирус, иначе как объяснить горящее тело, требовавшее выход… Чего?

Я прикрыла глаза, откинувшись на мягкую спинку, чуть расставив согнутые колени. Горячие пальцы, бессознательно скользнули вниз прошлись по кромке шва мягких шорт, трогая пылающую плоть. Сладость прострелила мое тело насквозь. Я задохнулась от всплеска обжигающих эмоций. Обезумевшее тело требовало еще, и я мысленно вернувшись в спальню Лански, представляя его руку у себя между ног. С губ сорвался полустон – полувскрик, и я выгнулась, бесстыдно расставляя ноги шире.

Вдруг воздух рядом словно наэлектризовался, жаля воспаленную кожу тонкими иголками. Я широко распахнула глаза, а следом и рот, падая в темную пропасть, темных глаз замершего напротив полуобнаженного Лански.

Глава 7