Эффект бабочки, или Твоя западня

Проснулась, резко как от толчка, когда за окном уже стояла непроглядная темен. В комнате никого не было, и я, потянувшись, повалялась еще некоторое время в кровати, с трудом соскребла себя с нее, и пошла в столовку. Жрать хотелось до голодного обморока, и справедливо рассудив, что Милка уже поди там, весело напевая старую детскую песенку направилась туда.

В столовке сестры не оказалась и я, быстро поужинав, отправилась на ее поиски. Обошла весь корпус, но Милены так и не нашла, гадая, куда она могла запропаститься. Вернувшись в комнату, застала Маринку и Верку, весело щебечущих на своих койках.

– Чего смурная такая, Белл? – Маринка проглотив смешок, привстала с кровати, пряча за спину журнал, в который они часами пялятся выбирая себе женихов среди бизнесменов. Дуры!

– Милку не видели? Куда – то свалила.

– Да, вроде, Петька говорил, к директору вызывали. Правда, часа два назад еще. Ну, в смысле Петьку видели.

Известие отозвалось во мне непонятной тревогой. Даже кончики пальцев неприятно закололи, а в желудке образовался узел. Поблагодарив девочек, отправилась на поиски Кольки. Он обнаружился практически сразу. В спорт зале, в кучке таких же «продвинутых» пацанов, как он сам. Заметив меня, он нахмурился, бросив что – то своим пацанам, направился ко мне.

– Ты Милку не видел? Петька сказал, к директору вызывали. Два часа назад.

Колька еще сильнее нахмурился, и, отводя глаза в сторону, сухо бросил:

– Разберемся.

– Коль, что – случилось? – Прошептала я, чувствуя, как паника завибрировала где – то внутри.

– Да, ладно малая, разберемся, давай, двигай в комнату. Отбой уже скоро.

Я еще постояла пару минут пялясь, на его удаляющуюся широкую спину, затем пошла к себе.

Милка не пришла, даже тогда когда объявили отбой, во время которого строго настрого запрещалось покидать свои комнаты. Тревога за сестру разъедала нутро, и о том, чтобы глаза сомкнуть не было даже и речи. Под богатырский Маринкин храп, я одевалась, глядя невидящим глазами прямо перед собой.

Еще раз зачем – то переплела косу, и уселась у окна. Все во мне замирало и вздрагивало, словно от фантомной боли. В сердце будто вонзились миллиард острых иголок, и закружили в кровоточащей плоти, в тяжелом предчувствии. По лицу покатились слезы. Я знала, что нужна сейчас Милке, как никогда. Чувствовала ее боль, а помочь ничем не могла.

Центральную аллею осветили фары машины. Я замерла, высунувшись в окно, жадно вглядываясь в силуэты внизу. Их было пять человек. Поднявшись по широкому крыльцу, они вошли вовнутрь здания.

Дрожащими руками, натянув шерстяную кофту, я выскочила в коридор, не отдавая отчета своим действиям. Ужас сдавливал свои липкие лапы на горле, перекрывая кислород, я с трудом держась на ватных ногах все же пошла. Интуиция гнала меня вниз, и я побежала.

Устремившись на звуки приглушенных голосов, я направилась к кладовке, где совсем еще недавно, Милка стояла, привалившись к стенке. Последовав ее примеру, я распласталась на стене, и, затаив дыхание обратилась в слух. Вскоре я поняла, что в стене предусмотрительно кем – то было оставлено маленькое отверстие, гвоздем, или еще чем – то тонким, а в нем какая– то маленькая конструкция , позволяющая прекрасно слышать то, о чем говорилось в кабинете директора. Сглотнув, попыталась успокоить шумное дыхание.

– Ты что мне впариваешь? Ты знаешь, сколько стоит содержать этот ваш цветник, бля*ь! – Послышался грохот, словно упал стул, какая – то возня, – Если ту сука хер в штанах не смог удержать, я тебя лично закапаю, тварь! Девка та не про тебя, ясно гнида? – Голос злой, резкий, щедро разбавленный шипящими звуками, как у змеи, промелькнуло в голове.

– Ппроссти… Я, она… увидела договор на вывоз и липовые документы. Еще и фото уже успели вклеить… Мне пришлось…– В дрожащем голосе я узнала директора. Сердце вздрогнуло и закололо.

– Где она? – рявкнул змей.

– В подвале. Ей не привыкать. Давно уже вскрыли, тут знаешь ли своя мафия. Я думаю, ей пришлось, чтобы не трогал никто ее, да девку вашу. – Выдавил через силу, Эдуард Львович, – Но я… словом, вторая спит наверху. Ее никто не трогал. За нее, как договаривались.

– Первую кто вскрыл? – Послышался другой голос, тихий, властный.

– Поликарп из местных, смотрит тут за порядком. Ей Богу не знал, если б почуял чего, то б сразу! – Директор шумно выдохнул, и затих.

– Веди. – Коротко бросил тихий голос и в кабинете зашаркали стульями. У меня на спине выступил холодный пот. Хлопнула дверь, и в коридоре послышались тяжелые шаги. Я выпрямилась, когда они поравнялись с дверью в кладовку, незапертую, между прочим, и кто – то замер по ту сторону.

– Да, Борисович… Просрал одну девку, ты был прав… Поликарп…Ясно в расход…

Я боялась сделать вдох, мне казалось, его обязательно услышит тот, кто стоит под дверью. Это потом до меня дошло, что он, скорее всего, разговаривал по телефону.

Вот шаги пошли дальше по коридору, и я тихонько приоткрыла дверь. В коридоре никого не было, и я замерла, не зная, что делать дальше.