Эффект бабочки, или Твоя западня

– Так же как и твой Марат Всеволодович. Твоя роза уже распустившаяся, ароматная и дерзкая. А моему бутону только предстоит распуститься. – Иронично изрек мнимый заморский гость.

Что сие значило я совсем не поняла, лишь уловив предупреждающий взгляд мужчины, впрочем Рефат держался уверенно, и я решила не предавать их гляделкам особого значения. К нам снова подошел официант, и я уже не спрашивая подхватила бокал, грациозно отсалютовав мужчинам, торопливо выпила его содержимое. Мужчины напряженно распрощались.

– Через пять минут, этот индюк пригласит некоторых мужчин в западное крыло, в конференц зал, – тихо проговорил Рефат, чуть наклонившись, обжигая горячим дыхание шею, – ты сейчас идешь по направлению к дамской комнате, там покрутишься в коридоре, и как только они пройдут мимо, возвращаешься и поднимаешься на второй этаж. Двое охранников последуют за ними, у тебя будет время проскользнуть наверх. Там все по плану. Пошла!

Но по плану не вышло, как я в удушающем страхе и предполагала. Рефат легонько подтолкнул меня к выходу из зала, и я уныло побрела к дамской комнате, глядя себе под ноги. В голове ревело чувство опасности, набатом било по барабанным перепонкам, жаля сердце острым предчувствием надвигающейся беды.

Как только стайка мужчин прошествовала в параллельно коридоре напротив, я на ватных ногах поплелась к лестнице, на которой к моему величайшему облегчению никого не оказалось. Метнулась уже бодрее наверх, быстро отыскала нужный кабинет, и воспользовавшись отмычкой, успешно проникла внутрь. Яркие огни ночного города и фонари напротив довольно неплохо освещали кабинет, на котором, как и говорил Седой лежал ноутбук. Быстро подошла к нему, подняла крышку. На этом собственно и все мои познания взаимодействия с данной техникой и заканчивается. Я предполагала, что просто открыть его достаточно, но проклятый ноутбук не хотел включаться. Липкий вакуум паники сомкнулся над моей несчастной головой, и я принялась тыкать во все кнопки подряд, когда противная машина все же соизволила запуститься, озаряя полумрак комнаты ярким светом вспыхнувшего экрана и мирным тихим гудением.

Не успела я облегченно вздохнуть, как дверь в кабинет стремительно распахнулась, и в светлом проеме возникла высокая массивная фигура.

– Ах, ты шлюха поганая! – В два прыжка мужчина, по всей видимости, охранник, который по всяческим подсчетам Седого и Рефата должен был последовать за мужчинами, и охранять их жутко важные разговоры, очутился рядом, и наотмашь, одним ударом свалил меня с ног.

Я даже боли не почувствовала, находясь в шоковом состоянии, и тараща на него в ужасе глаза снизу вверх.

– А ну – ка, давай прогуляемся куколка, тебе понравиться твое новое место жительства, которое как нельзя лучше подходит таким сучонкам, как ты! – Дергает меня вверх рывком как нашкодившего котенка, и бесцеремонно тянет к выходу.

Сильной рукой тянет меня за собой, а я от ужаса не чувствую ни пола под ногами, ни ног, спотыкаясь, буквально висну на нем. И как только он вталкивает меня на заброшенный грязный чердак, совершенно пустой, если не считать немногочисленных разбросанных грязных коробок, во мне что – то с шумом взрывается, и весь накопившийся страх и напряжение за день выливается в оглушительный раздирающий крик.

Кажется, он хлестал меня по щекам, скорее чтобы успокоить, нежели причинить ощутимый вред, но затем, окатив отборным матом, связал сзади руки, крепко зафиксировав повязку на глаза, бесцеремонно толкнул на бетонный пол, удалился, пообещав вскоре вернуться.

Сколько я пролежала на холодном бетоне не знаю, время будто замерло в леденящем душу пространстве, в котором не раздавалось никаких посторонних звуков кроме моего обреченного жалкого поскуливания.

Когда до моего замутненного сознания долетели легкие едва уловимые звуки шагов, я подобралась, села, завертев головой, прислушиваясь. Со стопроцентной уверенностью я могла поклясться, что рядом со мной находился кто – то еще. Сердце ухнуло куда – то вниз, тут же пустившись вскачь. Я каждым восставшим волоском на теле ощущала чужое присутствие, хотя ничего больше, кроме моего обостренного восприятия на это не указывало. Кто – то замер прямо напротив, давя тяжелой опасной аурой, которую, если бы не связанные руки, я могла бы потрогать руками. Мое тело непроизвольно затряслось мелкой дрожью, но собрав всю свою волю в кулак, я заставила себя произнести:

– Кто здесь? – И тут же скривиться от собственно сорванного хриплого голоса.