Эффект бабочки. Израиль – Иран: от мира – к войне, от дружбы к ненависти

Ахмеди ненавидит Израиль, но нуждается в нем как в воздухе для дыхания. Он живет всем тем, что еврейское государство представляет в мире: национальную гордость, открытость в будущее, систему безопасности. Не было бы израильско-арабского конфликта, не было бы Ахмеди.

Его с Израилем полярность дала ему популярность.

Шиитов в мусульманском мире не более 15 %, и персы среди них составляют, примерно, половину. Таким образом, Ахмеди представляет менее 10 % мусульман в мире. Но это мегаломан пытается говорить от имени всех мусульман мира. До революции Хомейни Ахмеди вообще не выезжал за пределы Ирана.

Ахмеди гордится прибылью от иранской нефти, которая в последний год сильно упала. Но ведь закупают эту нефти исконные его враги, которых он трижды в день пытается закопать. Он размахивает дубинкой войны в стиле «Держите меня!»

Посетив Нью-Йорк, он вернулся на родине рассерженным и униженным. И главным образом, его потрясло то, что ему не аплодировали с тем энтузиазмом, к которому он привык. Ведь до Нью-Йорка он выступал перед публикой, считающей его героем. Тут же он был потрясен ядовитой критикой, издевательскими насмешками над ним в средствах массовой информации. Чувство неполноценности, которое заносило его, испытало тяжелейший удар.

В интервью телевидению по возращению в Иран, он возмущался:

«Поставили мой портрет рядом с портретом Бен-Ладена. Это попытка разных групп в Америке унизить меня. Они ведь даже запретили мне посетить место – Grand Zero – падения башен-близнецов. Я всего лишь хотел почтить память жертв». По словам Ахмеди, они (США и Израиль) опять воспользовались этим террористическим актом, как и Катастрофой, против исламского мира. Гнев Ахмеди вызвало решение Сената США сразу же после его посещения Нью-Йорка, объявить «стражей революции», которые, по сути, источник его, Ахмеди, силы, террористической организацией.

Чем же так унижен и оскорблен Ахмеди?

Просто он жил в неком мыльном пузыре обожания и оваций. Вдруг пузырь этот лопнул, и он очутился в совершенно иной реальности, которая потрясла и вывела его из себя. Он впервые в жизни оказался в мире действующей демократии. Нельзя сказать, что он этого вовсе не понимал. Он же не пригласил но свою конференцию по «исследованию Катастрофы» ученых, говорящих правду, чтобы не испортить праздник «исторической лжи». Ахмеди посчитал свой приезд в Нью-Йорк, как жест доброй воли в сторону США, как попытку сближения, а в ответ получил плевок в лицо, как он это определил.

Ахмеди прибыл из мира культуры, основанной на признании вины и мольбе о пощаде перед революцией, которая является центром власти и силы, в мир, основанный на разных мнениях, лично не испытывающий перед ним никакого страха и вступающий с ним в дискуссию. И кто задавал ему вопросы? Израильтянка и вовсе не в парандже. По сути, это навело страх на него, ибо он вышел в непонятный мир из своего – упорядоченного, узкого, воображаемого мира.

Гнев Ахмеди вызвало чувство ограниченности его силы против иной, намного более сильной. Он словно наткнулся на стену в незнакомом ему городе, на миг ощутив себя в тупике. Научило ли это его чему-то или еще более ожесточило, покажет время.

К счастью для него тот тупик оказался только стеной. Но он попал в другой тупик, точнее, в ловушку.

Дело в том, что левые движения в мире во многом и достаточно прочно связаны с радикальным исламом. Но в деле с гомосексуалистами и лесбиянками, множество которых входит в левые движения, радикальный ислам резко расходятся. И Ахмеди опять же попал в ловушку, которую ему расставили в США.

В дни написания этих строк готовится некий вариант конференции в Дурбане, которая будет происходить в Швейцарии. США и ведущие европейские страны официально объявили об отказе участвовать в конференции, памятуя о той «пляске ведьм» вокруг Израиля на предыдущей конференции о «правах человека» в Дурбане в 2001 году. Застрельщиками этой конференции являются Иран, Сирия и Ливия – «главные борцы за права человека» – диктаторские режимы, жестоко, вплоть до смертной казни, преследующие своих инакомыслящих.

Могут ли люди «джихада» шагать в колоннах с западными левыми близорукими в прямом и переносом смысле интеллектуалами? Однако есть у них объединяющее общее – ненависть к Израилю, желание его уничтожить, ну, и, естественно, антисемитизм.

Итак, «профессор» Колумбийского университета, естественно, либерального, Эдуард Саид, анти-ориентальный научный труд всей его жизни – ниже академического уровня исследований, однако, при этом «гуру» левой интеллигенции, пригласил выступить перед студентами Ахмеди.

Они слушали его нападки на Израиль, у которого нет «права» на существование, втайне давным-давно согласные с этим.

И тут открылась ловушка в отношении Ирана к гомосексуалистам, которых там сажают в тюрьму или казнят. По словам Ахмеди, в Иране нет гомосексуалистов, по залу прокатился горький. Ахмеди окаменел. В этот ми не только Ахмеди, но весь Иран потерял поддержку левого движения, ибо для них вопрос однополой любви – «священная корова»