Эффект Бандерлогов

– Пусть… Всё равно ничего не растёт. Чего хотел? Знаю – просто так хер зайдёшь, – хозяин дачи окончил трапезу и, встав из-за стола, – отнёс грязную тарелку в рукомойник, висевший на стене в углу кухни. Рукомойник был алюминиевый и грязный. Под ним примастырена металлическая раковина, ещё советских времён. Конфискация была полной. А на свободе он остался благодаря своей вынужденной щедрости, во время проведения следственных действий по воровству бюджетных средств. Следователи, а затем и прокуроры, и судьи хорошо повысили свой материальный уровень, благодаря такой щедрости обвиняемого.

– Помнишь, ты говорил про какого-то полковника бывшего… из ГРУ, что ли… Ну, ещё намекал, что он связан с кем-то из… – Бездорожный показал пальцем в потолок…

– А тебе зачем его связи? Что, раскрыл заговор?

– Да! – резким шёпотом выпалил гость. Да, раскрыл. Да ты присядь, потом помоешь.

Гопта сел, угрюмо глядя на Бездорожного.

– Вот послушай. Ты мне тогда говорил, что Саша этот, Полковник, тебя вербовал, в эти… не знаю, как и назвать… Короче – докладывать о любых проявлениях заговора в нашей среде. Что мол, за нашим дачным кооперативом установлена негласная слежка, помнишь?

– Допустим…

– Есть! Есть такой заговор. И руководит им Буйнов, получая деньги с Запада…

– Много денег? – спокойно спросил Гопта.

– Что? Ах, денег… Миллионы… Думаю… – шептал Трофим Романович. – Но не это главное. Он только что вербовал меня.

– Иди ты! – весело сказал Степан Степанович.

– Слово патриота!

– Сколько предлагал?

– Пока ничего… Но намекнул на перспективы и просил подобрать людей в команду. Ну, не свинство!? Готовить переворот! Когда у нас в стране такие дела намечены! Такие планы, – митинговал Бездомный, искоса поглядывая за реакцией соседа.

– Да-да… – Гопта задумался на минуту. – А проводи-ка ты меня к нему…

Через час из домика Буйнова Михаила Викторовича вышли молчаливые, задумчивые и раскрасневшиеся Гопта и Бездорожный. Время прошло продуктивно. Гопта превратился сразу в секретаря движения, а Бездорожный утвердился в своём уже ранее объявленном статусе – заместителя руководителя. Они отошли метров на сто, и Бездорожный спросил:

– Ну, что думаешь, надо докладывать твоему Полковнику?

– Давай присмотримся вначале. А то как бы не насмешить людей, – ответил Гопта и поправил шапку.

Создавшееся трио пламенных борцов за идеи возрождения России стало проводить ежедневные тайные заседания. На них обсуждались ближайшие и стратегические планы работы, а также намечались кандидаты на вербовку в свои ряды. Встречи сопровождались обильным излиянием спиртного, которое варили все, и оканчивались глубоко за полночь нетрезвым пением патриотических песен. Каждый имел свой план действий, который, впрочем, отличался один от другого совсем незначительно. Заключался он в следующем. Каждый думал: «Пока посмотрю – чем вся эта затея кончится. Подыграю. А там – как пойдёт. Никогда не поздно сделать донос и раскрыть тайный заговор. Но вдруг и правда деньги дадут большие. Можно и свалить. Канальчик выхода имеется. Нужны только билеты, естественно казначейские, и естественно много».

Результатом таких встреч членов тайного общества «Возрождение» стал составленный ими список потенциального Комитета Спасения. Почему спасения? Кто-то ляпнул по пьянке – прижилось. В список входили практически все близлежащие соседи дачного кооператива. Оно и не мудрено. После закрытия страны и объявления режима суверенной демократии – на базе заброшенных дачных кооперативов создавались временные поселения для условно осужденных чиновников. Цели преследовались две. Первая – держать всех под надзором. И вторая – отнять их городское жильё. Патриотам из Фронта Национального Спасения – тоже надо где-то жить. А так как многие из них не просто люмпены, а и иногородние, квартиры ох как пригодились. Провели конфискацию в пользу государства. Квартиры перевели в разряд служебных, и стали раздавать новым «хунвейбинам», или «опричным людям», как называли себя сами ФНСовцы за глаза.

Записанных в список кандидатов решили вербовать всех поодиночке. Времени понадобилось на это не много. Бывшие синеглазые воришки и казнокрады, именующие себя не иначе, как «политкаторжане», привыкли перекрашиваться в любой выгодный, соответствующий времени, цвет. Старшие из них начинали с партбилетов членов КПСС, затем – «Отечество», позже «Отечество Вся Россия», ещё позже – «Единая Россия».

Все свои книжечки они берегли в укромном месте, на случай перемен. Так что вступить в ряды новой партии, пусть и подпольной – не предоставляло для них ни моральных, ни этических проблем. Всего подобралось не много – семь человек. Остальные или спились, или в виду своих преклонных лет не смогли принять предложение.