Эффект бумеранга

За этим занятием его «застукала» бабушка Пистимея и принялась ругать: «А коли шибка23с жару лопнет? Вся семья останется на холодУ, в самую зимнюю пору! Перемерзнем! Неужто невдомёк тебе, что так делать нельзя?»

Юрка объяснял, что монета – это единственная возможность видеть мир. Но словарного запаса не хватило, Пистимея ничего не поняла из того, что он бессвязно толковал.

Пятак у правнука был отнят.

После обеда она ушла в свою комнату, а Юрка принялся отогревать дыханием затянувшиеся на стекле кругляшки. Но состязаться с намороженным слоем льда он не смог и скоро выдохся. Пришлось задуматься об альтернативе пятикопеечной монете. Мальчик пододвинул лавку к кухонному шкафу, забрался на неё и начал рассматривать посуду, в надежде найти что-нибудь подходящее.

Среди домашней утвари увидел алюминиевую солдатскую кружку. «Это даже лучше, чем пятак! Дно широкое, сразу всё увижу сквозь такой-то круг!» – обрадовался Юрка.

Поставил кружку на плиту, подождал, пока она хорошенько накалится. Ухватил её тряпкой и припечатал к заиндевевшему стеклу. Раздался глухой треск. Юрка понял, что произошло то, о чём не раз предупреждала бабушка Пистимея – «шибка лопнула»! Кружка, отдав энергию, моментально остыла и прилипла к инею, который превратился в лед и сковал добычу.

Юрка начал отрывать кружку. Но не тут – то было! Крепко пристыла! Собравшись с духом, рванул посильнее! Посудина, вместе с кусками льда и стекла, оказались в руках незадачливого естествоиспытателя. Сквозь дыру дыхнула морозом зима.

По избе пополз холод и, добравшись до спальни, разбудил Пистимею. Она встала, доковыляла в кухню, увидела отверстие в окне и скомандовала:

– Неси, варнак24, подушку, будем пробоину латать!

– Куды таперича бежать, пострел, у кого помощи просить? – спросила бабушка героя, когда они заткнули прореху.

– У дяди Якова! Он летом в «Связи» окна менял, я сам видел! – сообразил Юра.

– Только как до дяди Яши-то добраться? У меня ноги старые стали, еле ходють. Не дойтить мне до него! Я по дому-то еле-еле шарашусь, – расстроилась бабуля.

– Так давай я сбегаю, у меня ноги молодые ещё! – предложил правнук.

– Дык, как я тебя одного-то отпущу? Доверие ты моё полностью подорвал, Юрий Викторович! Вдруг опять что – нибудь натворишь? – засомневалась Пистимея.

– Посмотришь, как быстро я бегаю! Ты не успеешь и подумать, как я вернусь! Честное слово! Бабуля, я больше тебя никогда-никогда не ослушаюсь! – с мольбой в голосе, глядя в самые глаза прабабке, – просил мальчишка.

Она молчала.

Юрка напялил валенки, набросил бабушкину кофту и, довольный, выскочил во двор.

Пришёл дядя Яша.

Запасного стекла у него не было. Окно заколотили досками и прибили войлок.

К приходу Гани дом начал согреваться.

***

Ночью у Юры поднялась температура, промучились с ним до утра. Чуть рассвело, Наташа побежала за доктором. Блинов Дмитрий Михайлович осмотрел мальчишку. Диагноз неутешительный: пневмония.

Лечили. Выхаживали. За несколько недель болезни он превратился в худенького и тщедушного. В бреду повторял одно и то же слово: «Мама!» Кроме Гани, никого к себе не подпускал.

Болезнь отступила, но лёгкие ослабли. Дмитрий Михайлович посоветовал тренировать дыхание. Ганя купила разноцветные шарики, чтобы Юрка их надувал. Но он быстро уставал и терял интерес к этой затее. Пришлось устроить соревнования. Наташа, Ганя и Пистимея, вместе с мальчонкой, каждый вечер надували шары. Премировали победителя сушёной земляникой и конфетами.

Скоро Агафья Емельяновна придумала новую игру: наперегонки сдувать игрушки со стола. Вначале в ход шли лёгкие пластиковые кубики, затем деревянные детали из конструктора. Юрка участвовал в турнирах. Лёгкие окрепли.

Наступила весна. Он снова пошёл в детский сад. Летом Ганю с внуком отправили в Крым дышать морским воздухом – поправлять здоровье.

Нежданная метаморфоза

«Запомни сын: мужчина должен деньги зарабатывать, а женщина их тратить. Не наоборот. Женщина – мотив для мужчины не останавливаться в своём развитии и становиться лучше. Ищи достойную женщину», – говорил когда-то отец Мэлу Андерсену. Сын следовал этой жизненной мудрости.

Но любая истина с возрастом переосмысливается.

В молодости полковник старался удовлетворить своё мужское эго. Женился. Семья Мела Андерсена имела хороший дом, автомобили. Дети получили престижное образование. Магда никогда не работала.

В апреле 1964 года Мэлу Андерсену исполнилось пятьдесят пять лет. Если в молодые годы напутствие родителя звучало как призыв к действию, то в зрелые годы добыча денег одним членом семьи превратилась в эксплуатацию. Он чувствовал, что заповедь родителя давно «работает» не так, как надо. Полковник начал ощущать себя не «добытчиком» и «мужчиной-охотником», а чем-то средним между «дойной коровой» и «ломовой лошадью».