Эффект бумеранга

– Это было уже после похорон бабушки. Мы все расходились. Я шла позади всех. И тут увидела, как в зарослях вишни кто-то прячется. Я осторожно подошла и увидела Пантеру с тем самым парнем, что спас меня тогда в гостинице.

– Ага, продолжай.

– Они ссорились. Парень говорил, что не знает, как ему быть и что делать? Из их разговора я поняла, он ей в чем-то помог, а она его предала. Что он ее любит и делает все, о чем она попросит. Но так больше продолжаться не может.

– А она?

– А она ему сказала, что сделала то, что должна была. Пусть он успокоится. Все под контролем. И тут парень начал кричать: «Погибли люди, какой тут к черту контроль!» Она ему врезала громкую пощечину и сказала: «Успокойся и возьми себя в руки. Мы вершим справедливый суд». Потом она повернулась и ушла. А парень вынырнул откуда-то из кустов и схватил меня за руку: «Подслушиваешь?» – Дарья схватила Василису за руку, та сделала страшные глаза. – А я такая: «Нет-нет. Я просто тут запуталась, где выход отсюда». Он молча выпроводил меня за ворота и сказал, чтобы я осторожно ходила по деревне, иначе поймаю серебро.

– Вот это интересно, – одобрила рассказ Василиса. – Костику об этом рассказывала?

– Да.

– Хорошо. А он вот мне об этом не рассказывал.

 На следующее утро, после всех необходимых процедур, к Василисе пришел неожиданный гость. Господин Чернышев спокойно вошел в палату. От неожиданности Василиса заелозила по койке, пытаясь подняться в этом чертовом корсете навстречу неожиданному посетителю. Он проворно помог ей своими тонкими ручонками. Подложил под голову подушку. Девушка не знала, как себя вести и что ожидать от этого гениального мальчика миллиардера.

– Мне больно смотреть на вас, – сказал он грустно рассматривая Василису. – а мне больно спать, – призналась вдруг девушка.

– Я вообще не могу спать от мысли, что пятеро людей просто забили до смерти.

– Как скотину, – горько усмехнулась Василиса.

– Нет. Скотину забивают с определенной целью: употребить ее в пищу. А тут… просто так… безо всякого смысла. Только человек способен на такое. Агрессия, жестокость. Два умерших из охранников даже не были в оцеплении. Они были не в униформе, в тот момент это были обычные жители деревни, как и все остальные.

– Люди кидались друг на друга?

– Да! Это потрясло меня! Вы не представляете, какие очереди были первые три дня к травматологу!

– А меня потрясла ваша смелость, как вы шли через эту обезумевшую толпу. Тремя  фразами навели порядок. Вот это авторитет!

– На самом деле я очень боялся. Я боялся, что кто-то умрет у меня на руках.

– Сколько вам лет? – после некоторого молчания неожиданно для себя спросила Василиса .

– Двенадцать.

– Ребенок-индиго.

– Я не такой, как обычные дети. Это так. В три года мне поставили диагноз ранний детский аутизм. Через два года решили, что у меня все-таки кататоническая шизофрения с отказом от еды. Мама плакала, когда кормила меня, а я не хотел кушать. С четырех лет я открыл для себя целый мир – интернет. И научился читать, печатать нужный мне текст по-русски, по-английски. Через год я выиграл в интернет конкурсе корпорации Microsoft. И они прислали мне письмо, где приглашали на работу. Так, в пять лет, с диагнозом аутизм, я зарабатывал в месяц больше, чем вся школа вместе взятая, где работала моя мама. За два года я многому научился: программированию, проектированию, работе в команде, менеджменту, маркетингу. В семь лет меня переманила НАСА. И тут мне открылись уникальнейшие технологии . Через полгода мы с мамой осуществили ее мечту: поехали отдыхать на Урал. В этой поездке я задался вопросами: зачем мы исследуем другие планеты, когда наша далеко не изучена? Зачем мы наперегонки тратим огромные деньги на звезды, когда под нашими ногами лежат великие перспективы? Я вернулся домой и собрал сюда научную экспедицию: биологов, геологов, даже уфологов.

– Так экспедицию Велесова спонсировали вы?

– Да. Из образцов древнего метеорита и тех редкоземельных металлов, что мне привезли из экспедиции, используя современнейшей научные технологии, я создал уникальный сплав, который можно назвать вечным двигателем. Этот прибор поглощает одни вещества и создает другие.

– Неплохо, – сказала Василиса, стараясь вникнуть.

– Да! То есть этот прибор расщепляет на атомы отработанный материал, накапливает их в себе, а я потом перестраивай эти атомы, задавая нужную формулу: газ, электричество, нефть.

– Золото.

– Все, что угодно. Я назвал свое изобретение Бумерангом. И по своей детской наивности вышел с ним к людям. После презентации, где я из кучи мусора сделал бензин, меня определили в психиатрическую больницу. Нефтяные магнаты во главе с Ниной Ивановной Хопровой пытались закрыть мне рот навсегда. Для страны, экономика которой в основном держится на газонефтяном экспорте, мое изобретение было подобно ядерной бомбе. Но мама выторговала у правительства мое освобождения. Меня выписали из детской психиатрии при условии, что я увезу подальше ото всех свое изобретение и никогда больше не заговорю о нем. Конвоировал меня сюда под чутким руководством супруги генерал Хопров.