Эффект бумеранга

Не обращая внимания на прохожих, Сарматов подошел к фонтанчику и, тщательно смыв кровь с лица, направился по улице мимо взметнувшихся в небо кокосовых пальм, мимо торговых павильончиков, туристов и разносчиков китайской снеди. Увидев в витрине следующие параллельно его движению «Мерседес» и «Тойоту», он усмехнулся и ускорил шаги, но на его пути встали пять хмурых арабов. Под их легкими ветровками угадывались короткие автоматные стволы. Старший из них молча показал ему на «Мерседес», из окна которого выглянула физиономия доктора Юсуфа. В несколько прыжков Сарматов достиг автомобиля и нырнул в распахнутую дверь. «Мерседес» тут же сорвался с места.

– Какого дьявола ты улыбаешься! – по-английски обрушился Сарматов на доктора Юсуфа, не обратив ни малейшего внимания на его спутника. – Из-за тебя, гад, я вляпался в такое дерьмо, из которого теперь не знаю, как выбираться!

Затем, изобразив вдруг на лице, покрытом синяками и ссадинами, крайнюю степень удивления, он заорал:

– Постой, постой, черт тебя подери!.. Откуда ты здесь взялся?!

– Если ты объяснишь, в какое дерьмо ты вляпался, мы объясним, как мы здесь оказались! – подал голос Махмуд.

– Кто он такой? – кивнул на него Сарматов.

– Друг, – коротко пояснил Юсуф.

– Если ты его друг, слушай! – бросил Сарматов, разворачиваясь к Махмуду. – В монастыре меня почему-то ни с того ни с сего стали пасти два копа, переодетые под монахов, а сегодня утром приплыл на катере полицейский начальник Корвилл и предложил развлечься с девочками в одном приличном заведении. Как только я оказался на их катере, копы сразу заковали мне руки в браслеты. Метлоу орет: «Говори, где искать доктора Юсуфа? У нас точные сведения, что ты состоишь в его шайке этих…» Этих, как их?.. В общем, каких-то прохвостов. Кстати, кто они такие?

– Сами себя они называют братьями, – сдержанно ответил Махмуд.

– Чему улыбаешься, док?! – взорвался Сарматов. – Почему копы тебя ищут и, наконец, о каких таких братьях идет речь? Оглох, что ли, док?!

– А сами копы ничего тебе о них не говорили?

– Говорю же, нет!..

– Джон, братья – это те, кто тайно служит… э…

– Служат Аллаху, – поспешил на выручку запнувшемуся Юсуфу Махмуд и, обнажив белый ряд зубов, добавил: – Мы очень надеемся, что и ты, Джон, присоединишься когда-нибудь к нашему братству. Однако дальше?

– А что дальше? Рыжий коп Бейли по приказу Метлоу ударил меня по голове. Док Юсуф знает, я не люблю, когда меня бьют по голове… Дальше у меня с ними состоялся душевный разговор… Очнулся я уже в наручниках и с разбитой физиономией. По дороге Корвилл пообещал мне, что в тюряге, куда они меня везут, он устроит мне такое дерьмо, что я пожалею, что на свет родился. После его соловьиных песен я сразу решил оторваться от них на пристани. Оторваться-то оторвался, да они, гады, сели мне на хвост и вели почти до той улицы, где я встретил вас.

– Кто вел? – встревожился Махмуд. – Копы?..

– Ну да!.. Я троих из них, переодетых в штатское, во дворе какого-то дома в контейнер для мусора сложил. К вечеру, думаю, очухаются.

Махмуд захохотал и что-то по-арабски сказал в трубку радиотелефона. Идущая впереди «Тойота» резко отвернула к осевой линии и пошла на разворот. Сарматов проводил ее взглядом и повернулся к Юсуфу:

– Док, остается в силе твое предложение о… о работе в джунглях?

Махмуд опередил ответ Юсуфа:

– Та работа не для тебя, Джон. Для тебя найдется лучше оплачиваемая работа, но к ней мы тебя будем тщательно готовить.

– Мне надо скорее скрыться из этого города, – заволновался Сарматов. – Я не хочу оказаться у Корвилла в тюряге. Не врубаетесь, что ли?

– Врубились! – опять захохотал Махмуд и наклонился к шоферу, молчаливому арабу в бурнусе: – В «Дом любви и терпения», брат.

* * *

В офисе ЦРУ полковник Джордж Метлоу и полицейский комиссар Рич Корвилл стояли перед большой картой мегаполиса. Красная пульсирующая точка двигалась по улицам, переулкам, пока не замерла в западном пригороде.

Молчаливые арабы открыли ворота, и «Мерседес» въехал на территорию роскошной виллы, утопающей в цветах. Едва Сарматов выбрался из машины, как его со всех сторон окружили хмурые вооруженные арабы.

– Что надо от меня этим обезьянам? – встревоженно спросил он доктора Юсуфа.

– Попридержи язык, кяфир, – прошипел Махмуд. – Ты здесь должен молчать и делать то, что тебе прикажут.

– Кто прикажет? Ты, что ли? – с вызовом спросил Сарматов. – Только учти, что мне ты не нравишься.

– Почему это? – еле сдержался Махмуд.

– У тебя глаза лживые, как у гюрзы…

– В бункер кяфира! – приказал Махмуд арабам и повернулся к Юсуфу: – Посидит, сговорчивее будет.

Юсуф молча кивнул.

Арабы всем скопом бросились на Сарматова и, сбив его с ног, потащили к бронированным воротам какого-то бетонного строения, напоминающего обычный гараж.

В офисе ЦРУ Метлоу нетерпеливо спросил дежурного офицера:

– Что находится в этом квадрате?

– В основном виллы богатых арабских шейхов, сэр. В частности, сейчас сигнал поступает с виллы одного из них. У нее пышное название «Дом любви и терпения».