Эффект чужого лица

– Ну… я не знаю… мне никто не говорил, когда точно убили Нелли…

– Утром, между десятью и двенадцатью.

Профессорская сноха наморщила лоб и скосила глаза в угол, где стояли старинные напольные часы:

– В тот день… я была дома. Мы работаем посменно. Проводила Леонтия… потом сделала косметическую маску для лица… я вычитала отличный рецепт в журнале! Потом… не припоминаю… кажется, ходила делать маникюр. Или нет, маникюр был на день раньше… а позавчера я пекла торт с мармеладом…

Она запуталась.

– Значит, вы не были на работе?

– В ателье? Нет, мы работаем через день с утра до позднего вечера – клиентам так удобнее. Ведь не каждый может прийти на примерку в рабочее время, поэтому…

Поток ее слов был неиссякаем. Астра едва вклинилась с репликой:

– У вас нет алиби.

– Алиби? – блондинка облизнула губы.

Сегодня она то ли не успела нанести макияж, то ли сочла это неуместным. Траур все-таки.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы с десяти до двенадцати не выходили из дому?

– Зачем? Я не убивала Нелли. Мы прекрасно ладили. Это с Раисой у них нашла коса на камень!

– Вы подозреваете Раису в убийстве падчерицы?

– Нет, что вы! Как я могу? Я вообще думаю, что Нелли погибла в результате несчастного случая.

Ее наивность граничила с глупостью. Если она притворялась, то довольно грубо.

– Как, простите?

– Ну… открыла случайно кому попало, вот и… Послу-у-ушайте, следователь интересовался бывшим ухажером Нелли. Ее вид… вы понимаете, о чем я… Кому придет в голову срывать с женщины одежду? Только потерявшему рассудок ревнивцу! Сейчас на людей магнитные бури влияют, какие-то вихри на солнце. Их клинит! Вон по телевизору такие страсти показывают – один свою семью перестрелял, другой в школу ворвался и начал палить из винтовки…

Не прерывая тирады, Эмма достала сигарету и закурила.

– Вы не против?

– Курите, – кивнула Астра.

Она отошла к окну, приоткрыла створку и старалась выпускать дым наружу. От окна потянуло холодом.

– Я плохо сплю. Нервы… Эта жуткая история с Нелли потрясла меня. Убийство! В нашей благополучной интеллигентной семье! Уму непостижимо… Леонтий даже перестал браниться из-за сигарет. Он ненавидит курящих женщин. Когда мы встречались, я скрывала от него свою привычку, курила украдкой, потом чистила зубы, без конца жевала мятную резинку. Он узнал после женитьбы, был в шоке. Чуть ли не каждый день читал мне лекции о вреде табачного дыма… Кошмар!

Эмма перескакивала с одного на другое, забывая закончить мысль. Докурив сигарету, она вернулась и села на диван напротив Астры.

– Как вы познакомились?

– С Леоном? Обычное сватовство. Когда тебе за тридцать, уже не перебираешь женихов. Если бы не покойная жена профессора, Глафира, ходить бы Леону в холостяках. Они с сестрой не в отца пошли, никак не могли себе пару найти.

Она погрустнела – вероятно, подумала о том, что Нелли уже так и не выйдет замуж.

– Вы знали Глафиру?

– Больше заочно. Ее приятельница шила себе одежду у нас в «Ромашке». Она-то и предложила Глафире познакомить Леона со мной. Та согласилась. Он пришел якобы заказать костюм. У нас шьют и мужскую одежду тоже.

– Вы шили ему костюм?

– Нет, другой закройщик. Но это не важно. Главное, я посмотрела на Ракитина, он на меня… в общем, обыкновенно и скучно. Через пару дней он позвонил мне, пригласил в кафе. Мы долго встречались… по нынешним меркам. Целых два года. Честно говоря, мне очень хотелось выйти за него! – призналась Эмма. – Возраст, понимаете? Все сверстницы давно сыграли свадьбы, родили детей… а я все одна да одна. Тоскливо… Но замужество – не лучшее средство от депрессии!

Она спохватилась и замолчала. Слишком разоткровенничалась.

– Отчего умерла Глафира?

Жена Леонтия подняла на Астру удивленные глаза.

– Заболела… сперва гриппом, кажется… потом у нее случилось заражение крови. Сепсис. Леон особо не распространялся. Тогда я редко бывала у них в доме… Глафиру помню смутно. Меня даже на похороны не позвали. А почему вы спрашиваете?

– Вдруг пришло на ум. Что вы можете сказать о той приятельнице, которая…

– О Клавдии Прокофьевне? Синельниковой? Душевная женщина… пенсионерка. У нее целый букет болезней и ужасная полнота. Из-за этой полноты она не могла подобрать себе одежду и вынуждена была шить на заказ.

– То есть… сейчас она уже не шьет?

– Нет. Ей трудно выходить из дому, да и с деньгами туго. Она всю пенсию тратит на лекарства.

– Вы хорошо осведомлены. Может, подскажете ее адрес?

– Конечно. Когда Клавдия Прокофьевна была не в состоянии прийти в ателье, я делала ей примерки на дому. По ее просьбе.

В глазах Эммы появилось любопытство. Вопросы посетительницы удивляли ее. Какое отношение имеет пенсионерка Синельникова к убийству Нелли?

Астра записала адрес Клавдии Прокофьевны в блокнот и попросила чаю.

– У меня еще остался мармеладный торт, – просияла Эмма. – Я мигом.

За чаем разговор пошел легче и непринужденнее. Хозяйка угощала гостью, и беседа стала более доверительной.