Эффект Домино

— Например, синайцы, — мрачно сказал Рэкс, и Тэнн согласно качнул головой.

— Например, синайцы. Хотя с синайцами первым выступил Зебастиан, ему кто-то слил информацию, и он пришёл с предложением, от которого почти невозможно было отказаться…

— Это был Орельен Таэссон.

— Вот как. Но ему некому было бы сливать эту информацию, если бы Эдриан не спустил Север на тормозах. Впрочем, не важно. Я ждал, когда ты войдёшь в силу, чтобы прикрыть эту лавочку. Это ведь всё случилось в один год: сначала погиб Квазар, а потом пришёл Зебастиан и организовались похищения синайцев. Я со своей стороны прикрывал тебя, чтобы не прибили случайно во мною же планируемых операциях: мне не нужна была твоя смерть. Ну а синайцы… С помощью найденных разработок воссоздалась эта гемосыворотка. Зебастиан продавал её своим клиентам в качестве быстродействующей панацеи почти от любой болезни, Эдриан лечил свои прогрессирующие опухоли, а Зорина искала способ преобразовать её так, чтобы она окончательно его излечила. Там-то попутно и выяснилось, что этим же у нас до своей странной смерти занимались её родители. Ей и дали карты в руки, Эдриан возлагал на неё большие надежды: ему становилось всё хуже и хуже. А я никак не мог это остановить. Особенно после того, как случился этот самоподрыв и Роза сначала ушла ухаживать за мужем, а потом и вовсе в МД. Эдриан уже бредил излечением, и мне как-то подумалось, что однажды кто-нибудь из синайцев таки достучится до нас и чёрт знает как я это разрулю. Поэтому ты просто мой ангел-хранитель, Рэкс. Можешь делать со мной что хочешь, но прекрати наконец этот караван смерти…

Рэкс молча смотрел на него. В том, что Тэнн был до конца искренен, он не сомневался: любой другой на его месте очернил бы президента и обелил себя, благо что всё этому потворствовало. Бывший советник слишком хорошо понимал ситуацию, чтобы обойтись минимальными жертвами. И весь ГШР, конечно, уверен, что это он — главный супостат, удачно воспользовавшийся помощью президента, чтобы взять себе власть, а однажды и пост. Даже если он во всеуслышание признается в том же, что только что рассказал Рэксу, ни одна душа не поверит. Ему хорошо легли звёзды — теперь всё «разруливать» герою штурма, а с них обоих взятки гладки.

Рэкс ощутил, что погрузился в болото по уши.

— Учитывая твои прошлые заслуги, — медленно проговорил он, и Тэнн изъявил живейшее желание слушать, — я сохраню тебе жизнь. Выбери город подальше от основных магистралей — и чтобы от тебя ни слуху ни духу. Никто не будет знать, что ты жив, и не советую опять плести интриги.

— Ну куда ж я против тебя, — вежливо улыбнулся хорон. — Надеюсь, твоя идея объединения удастся, и во всех этих хитросплетениях пропадёт смысл.

— И я надеюсь, — Рэкс встал. — За тобой придут. Прощай, Тэнн.

— Прощай, Рэкс. Может быть, наши потомки однажды будут править этим миром вместе.

Усмехнувшись, Рэкс вышел из комнаты и кивнул охраннику, чтобы Тэнна забрали обратно в камеру. Было шесть вечера, уже совсем скоро должен был прилететь Стикс, которому они отзвонились ещё перед штурмом, — этакая очередная причина победить и спасти его внука. Сейчас Теодор был под наблюдением врачей: крови из него выкачали немного (уж явно меньше, чем из родителей, как и многие из похищенных, скончавшихся от анемии), но подпитать организм стоило. Мальчик уже успел спросить, есть ли для него хоть какая-то возможность остаться жить в Канари — если можно, с Забавой, — и будет интересно послушать, что скажет на это Стикс, Забава и Альфред, который о штурме узнал лишь по его успешном завершении и ещё только ожидал разноса от лидера и куратора.

Впрочем, наверное, с этим отлично справится Забава. А вот что теперь делать с властью в ГШР, никто, кроме него самого, не решит.

Забава вошла в родной дом в половине восьмого. Она успела убедиться, что с Теодором всё в порядке, отзвонилась Китти, слёзно умолявшей её поскорее вернуться на курорт и приструнить разбушевавшихся в её отсутствие детей, и сейчас была полна решимости выяснить наконец с мужем отношения. Подумать только, она бы и дальше жила в неведении насчёт его настоящего лица, если бы лучшая подруга не проговорилась! Даже любопытно, как он будет оправдываться — как за такое вообще можно оправдаться?!

Альфред сидел в гостиной и пил джин. Непривычная к подобным картинам Забава столбом замерла на пороге, и он поднял на неё мутные глаза, злобно ощериваясь.

— С возвращением, предательница, — криво улыбнулся рейтер, и оторопь Забаву немедленно отпустила.

— Кто бы говорил, дорогой! Может, объяснишь, по какой причине ты не сообщил Лемму и Рэксу о моём звонке?

— Давай ты первая. Точнее, ты первая позвонила им, а потом мне. И все дружно за мной наблюдали. Разве не так?

— Ты ещё и параноик?

— Кем мне ещё быть с такими… друзьями? — он выплюнул это слово как оскорбление. — Я лезу для них из кожи вон, и хоть бы кто оценил! Если бы не я, Рэкс давно уже скатился бы на самое дно!