Эффект Домино

— У меня нет такого богатого опыта управления состоянием берсерка, — хмыкнул Рэкс. Поднявшись, он подошёл к Лемму. — Прости. Это было нервное. Я боюсь других предательств.

— Да всё в порядке, — отмахнулся терас, кивая на ковёр. — Ты садись, сейчас думать будем. Что Аспитис про охоту сказал, племянник?

— Стребовал все адреса приближённых Рэкса, — Цезарь обратно опустился в кресло, а Рэкс сел на ковёр, скрещивая по-турецки гудящие ноги. — Завтра облава.

— Значит, сегодня ночью все переезжают. Как-нибудь управимся. Что по поводу Севера?

— У него там есть какой-то агент Эрнест и ещё один, Шона. Понятия не имею, кто это. Но, судя по всему, Шона подзатянул с выполнением задания, так что теперь ставка на Эрнеста. Я подозреваю, Эрнест вхож в близкий круг Зебастиана, возможно, в ближайшее время от Волка останется только шкура.

— Любопытно. То есть всё это время у Аспитиса был туз в рукаве. Чего он ждал, интересно?

— Наверное, более подходящего момента, — предположил Рэкс. — Или давал шанс Шоне. Может, это тоже какой-то его бывший гвардеец? Я посмотрю, их хватает на Севере.

— Пока я ничего не нашёл, но поищу ещё, — пообещал Цезарь. — Очевидно, если и у Эрнеста ничего не получится, начнётся полномасштабная война, и ждать ГШР никто не будет.

— А и не надо, — улыбнулся Лемм. — Мы начнём первыми. Как тебе такая идея, Рэкс?

— Если учесть, что этому Эрнесту вряд ли удастся избавиться и от Зебастиана, и от Домино с Азатом, у Севера просто сменится правитель и по факту всё останется так же, — отозвался хорон. — Это раз. А во-вторых, чтобы Аспитис тут не сходил с ума, а он вполне себе может, надо его внимание перенаправить. Если мы первыми нападём на Север, ему придётся сделать то же, а там его солдаты быстро себе правильную цель найдут, особенно когда на продавшиеся ставки взглянут. Глядишь, и задушим совместными усилиями. А там разберёмся, он уже поутихнет, я думаю.

— Вот видишь, Цезарь, он уже всё распланировал, во мне вообще нужды нет! — рассмеялся Лемм. — Поутру составим заявление для журналистов, ты, Рэкс, персона уже медийная, вот и выступишь. Чем быстрее начнём, тем меньше жертв в Канари будет.

— Неудачно всё получилось, конечно, — поморщился Рэкс. — Как они всё-таки его убедили, Цезарь?

— Напарник твой много лишнего наговорил какому-то соглядатаю Марка плюс общая репутация серых кардиналов Страховых, — ответил тот, и Рэксу не потребовалось много времени, чтобы сопоставить факты.

— Да это Марк и был собственной персоной, он ему звонил позавчера, приглашал отужинать вместе. Крыса… Впрочем, предательство не окупается. Альфреду уже отбилось, рано или поздно и ему отобьётся.

— Ты, я посмотрю, не сильно переживаешь по поводу смерти напарника.

— Я привык терять людей, переживания кончились. Думать надо о живых.

— Тоже правильная мысль, — одобрил Лемм. — Цезарь, нам рассчитывать хоть на какую-то твою поддержку?

— Я постараюсь, правда. Но, чувствую, уже с завтрашнего дня за каждым из нас будет слежка. Сегодня, наверное, дали попрощаться с родственниками. Кстати, Розе вашей Аспитис почти сразу после объявления войны сказал, чтобы она бросила свои разработки лекарства для Эдриана… Похоже, был послан на деревню к дедушке, потому что Борис тайно мне сообщил, что она работает как ни в чём не бывало. Поражаюсь бесстрашию этой девушки, — хмыкнул Цезарь.

— Роза может, её в своё время поддостал вечный контроль, — кивнул Рэкс и поднялся. — Что ж, надо в Управление, ночь не такая уж длинная.

— Я первый выйду, если что, успею предупредить, — заявил Цезарь, тоже поднимаясь и протягивая Рэксу руку. — Увидимся, Страхов. Всех благ и удачи.

Они обменялись рукопожатием, и Цезарь покинул дом. Улица была пустынна в оба конца, и он неспешно прошествовал к своей машине, матово-чёрной «скопе», походя оценив поодаль стоящий «кречет» Рэкса, куда более скоростной, чем его автомобиль. Уже когда он открывал дверцу, телефон провибрировал сообщением, и терас развернул текст.

«На первый раз эту вольность я прощаю, но второго не будет. Будь внимателен», — значилось там за личным номером Мессии-Дьявола, и, поёжившись то ли от зимней прохлады, то ли от ощущения неотступной и неусыпной слежки, Цезарь убрал телефон и сел в машину.

Глава 18. Дорогой солнца