Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость

Другая форма отрицания проявляется в том, что некоторые компульсивные игроки осуждают людей, не одобряющих их игровую зависимость, то есть как бы возвращают им их упреки. Такие игроки утверждают, что другие люди пытаются представить ситуацию хуже, чем она есть, или просто не понимают, о чем говорят. Например, Грег с неудовольствием вспоминает, как его девушка возражала против того, чтобы он играл. С его точки зрения, именно она виновата, что между ними возникло напряжение, хотя конфликты, о которых идет речь, были результатами его решений. «Она очень мелочная. И терпеть не может, когда я играю, потому что я проигрываю деньги. Иногда она отказывается идти в кино, потому что там слишком дорого, хотя это я за нее плачу». Грег считает, что она напрасно критикует его привычки, потому что даже с учетом игры он все равно в состоянии оплатить их развлечения – для него это проявление финансовой независимости. Так Грег оправдывает свое нежелание прекратить игру.

Такие люди, как Мэй (которая отказывается нести ответственность за свои поступки) и Грег (который осуждает тех, кто осуждает его), не всегда осознают всю серьезность своего положения. Возможно, они подавляют в себе чувство вины и стыда – как минимум во время интервью. Тем не менее отрицание мешает преодолеть зависимость. Только признав, что проблема существует, можно двигаться дальше. Если игрок надеется избавиться от зависимости, прежде всего, он должен осознать, как его поведение вредит ему самому и его близким.

Алкоголь и наркотики

Многие проблемные игроки, принявшие участие в нашем исследовании, также употребляют наркотики и алкоголь: это еще один способ ненадолго забыть о стрессе, скуке, проблемах в отношениях с другими людьми и т. д. В сущности, примерно половина проблемных игроков являются еще и алкоголиками. До 60 % имеют никотиновую зависимость. Исследования показали, что чем сильнее выражена игромания, тем ярче проявляется зависимость от алкоголя и сигарет [Potenza 2001]. Эти дополнительные зависимости сродни игромании: они служат копинговым механизмом, который, при всем своем несовершенстве, помогает быстро приглушить боль.

Одним из представителей этой категории игроков является Лиам. В прошлом он пережил депрессию и не раз думал о самоубийстве. В итоге он осознал, что и то и другое было связано с алкоголизмом:

Тогда я постоянно думал о самоубийстве. <…> Я напивался, и после этого мне хотелось пустить себе пулю в голову, так что я старался заснуть. Но это было странно, потому что чувство было почти биологическим. Я спал, но при этом как бы думал: «Ну что ж, я не могу заснуть, потому что думаю о том, как застрелюсь».

С помощью алкоголя Лиам пытался заглушить чувство депрессии, которое было – как минимум отчасти – вызвано негативными последствиями игровой зависимости. Однако ему становилось только хуже. Он выбрал нездоровый и неэффективный способ для борьбы со своим психическим расстройством.

У Дарии тоже были проблемы с алкоголем. Она признается, что с семнадцати-восемнадцати лет почти каждый день выпивала 350-миллилитровую бутылку спиртного. В ответ на вопрос о причине такого поведения она сообщила, что алкоголь притуплял ощущение стресса и помогал ей лучше себя чувствовать, пускай и ненадолго. Кроме того, она отправлялась пить с друзьями, чтобы не общаться с матерью, страдавшей от игромании: «Думаю, я много пила. В старшей школе я напивалась, пока меня не начинало рвать, потому что я думала, что так и надо, все мои друзья так делали».

После брака и развода Дария несколько сократила употребление алкоголя. «Теперь, когда мы развелись, я ненавижу водку. Пью только пиво». Дария ставит знак равенства между алкоголизмом и отношениями с бывшим супругом. После развода она перестала пить водку, и это заставляет предположить, что водка могла сыграть определенную негативную роль в их браке. Хочется надеяться, что сейчас, когда Дарии удалось вырваться из нездоровых отношений, ей больше не придется искать утешения в алкоголе.

Линде тоже не удалось удержаться в рамках социально приемлемого употребления алкоголя. Она напивалась каждый день и буквально ходила по грани алкогольного опьянения. Как и многие другие, она пила, чтобы заглушить стресс. Однако такое «самолечение» было опасным и, в свою очередь, становилось источником стресса.